Борис Гончаров - Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг Книга 3 Часть 3-3

Какова же была моя «радость», когда в 6 утра Юрка Вайнер, открывший мне дверь, с заспанным видом сообщил мне, что Лев уехал в командировку в Москву ещё 20-го августа и неизвестно, когда приедет назад. А мне у него нужно было спросить, по поручению родителей, денег на штукатурные работы и «робу» (папе – на работу). Мой «решпект» пропал втуне. Правда, Юрка сообщил мне, что интересующий меня тов. Бакулев представляет собой всемирно известную величину в медицине в области операций на сердце. Он получил за свои труды Ленинскую премию и давно руководит клиникой в Москве, где у него собраны все «звёзды»: Петровский, Вишневский… он академик. Писать можно прямо: Москва, академику от медицины Бакулеву. Но, я думаю, стоит узнать хотя бы его имя и отчество в газетах за этот год («Правда»), либо в горздравотделе Сталиногорска.

В 8.30, 5-го я выехал с автовокзала в Сталиногорск, причём, успел совершить благородный поступок: взял билет запоздавшей Анюте Заварзиной (Пастухов и Ко, окончила в этом году ТГИ и будет работать на нашем мех.заводе, преобразованных ЦЭММ). Дома не успел отоспаться, как явился Эдька и, лестно отозвавшись об эстрадном концерте «Глазами молодых» – Мосгорэстрада, «присугласил» меня в Узловую на этот концерт. Билеты обеспечивались его «тётей» Кирой Ивановной Манохиной, хормейстером Дворца культуры машиностроителей. Поехал. Там встретил Олю Розову (из эпохи СГТ) «со товарищи», то бишь, с подругой. Работает на брикетной фабрике в каком-то монтажном управлении, имеет 700 руб. в месяц и довольна жизнью. Там же живут её родители. Я всё расспрашивал (из приличия) о её подруге Любе, называя её Розой, смущённый давностью и фамилией собеседницы, ассоциированной моей памятью. Концерт был в меру хорош, как и в меру плох (судить, конечно, всегда легче). Места были очень удобными: 5-й ряд, 7-8 места… Кира оказала нам и ещё одну услугу: дождалась окончания концерта и доставила нам, минуя очередь, наши одежды. За это я был любезен и даже проводил её домой, объяснив это воспитанием «в лучших домах Лондона и Парижа»… Сегодняшнюю ночь я, наконец, отоспался.

Интересно, уже на 4 дня запаздывает ответ от Риты, из Донбасса. Что бы это значило? Или «абзац»?

Как загорать на Севере? Выходишь на улицу, отыскиваешь на небе Полярную звезду, поворачиваешься к ней спиной и поднимаешь рубашку, дабы открыть участок тела «для загара» его… Вот и всё. Не правда ли, самобытно? Это моя рационализация. Причём. бескорыстная – я даже не беру патента на это изобретение…

Сегодня написал первое письмо «Пышке» с ясными глазами (Лилиан).

«Здравствуй, дорогая «крестница»!

Мой тебе привет и наилучшие пожелания!

Обычно в письмах (если они не делового направления) респонденты рассказывают друг другу о своей жизни. чувствах, мечтах… Думаю, что мне нет смысла уклоняться от этой традиции (хотя бы в первом письме!).

Я сейчас подумал о превратностях судьбы и повторяемости мира. Совсем недавно мы не знали друг друга и, наверное, «воротили» друг от друга носы при встрече. Потом – вечер в институте, совершенно стихийное знакомство. Две-три встречи «под аркой» на Льва Толстого, первые недовольства друг другом, крещение «в веру Христову», ненадолго расстаёмся и вот уже совершенно закономерно – первое письмо к тебе. Хотя в одной песне и обещают, что «тайну сердца откроет вам оно…», я не буду в первом письме ничего открывать, дабы сохранить многообразие жизни (не у всех всё одинаково!). Возможно, я начну «открывать тайны» во втором письме, а возможно, и тайн никаких нет. Но – это всё философия. Она имеет ценность лишь в том смысле, что выражает взгляды или наклонности «твоего покорного слуги». Я же предпочёл бы, чтобы узнавать друг друга не по письмам (это не очень надёжная вещь – их можно, например, сжечь), а прямо «в натуре». Это будет вернее».

Далее – из описания отдыха:

«… «Свет» интересует меня больше в познавательном что ли отношении. Очень интересно наблюдать в равной степени и очевидное благородство и красоту, и убожество и ничтожество, и посредственность. Всё, что можно видеть или предполагать в людях. Разумеется, с не меньшим интересом наблюдаю за самим собой в различных случаях жизни (от случайной драки до почтительнейшего собеседования). И ещё, наверное, надо отнести к отдыху – возможность сколько угодно и о чём угодно думать. С удовольствием использую и эту возможность…».

И ещё:

«Теперь – о более близком для тебя деле: чувствах. Вообще-то их очень много у любого человека. Но я скажу немного о тех из них, которые имеют отношение к тебе. Прежде всего, несомненно, что раз я ищу встреч с тобой, то у меня обязательно есть чувство симпатии к тебе, иногда говорят: «этот человек мне нравится», это, по видимому,. одно и тоже. Льщу себя надеждой, что и ты имеешь подобное чувство ко мне, во всяком случае, ты ни разу не сказала мне, что я тебе противен (услышать это было бы неприятно любому человеку, а мне, я думаю, в особенности, потому что самолюбив, иногда даже слишком…). С недавних пор всегда рассчитываю на самое меньшее во всём, так что, если приобретаю нечто большее, то немного радуюсь. Рассчитывать на большее в том отношении опасно, что, приобретая меньшее, будешь либо разочарован, либо огорчён. Так что, рассчитывая на чувство симпатии у девочки Лилли к Саше, я рассчитываю на минимум. Если же, паче чаяния, у тебя есть или будет что-то большее, я буду искренне рад. Это будет, очевидно, справедливо и по отношению ко мне. Ввиду того, что мы с тобой не мальчишки оба или не девчонки обе, это чувство очень перспективно, т.е. имеет какое-то будущее. Так, например, симпатии могут «крепнуть», «развиваться», «переходить» в иные чувства и т.д. Со своей стороны, я уверен, что всё разнообразие перспектив в наших отношениях (основанных, естественно, на чувствах) находится исключительно в наших руках и зависит в основном от нас. Ты понимаешь, что – это не моё открытие, это давно известная истина нашего времени (мы не дворяне, наши родЫ не враждуют, потому это не может влиять на нашу связь, как это было в легенде о Ромео и Джульетте…).