Александр Торопцев - Нейтральная полоса. Пространство. Время. Часть из Периодической исторической таблицы автора

Нет вещей, которые не стремились бы исчерпать свою природу и приобрести присущее им состояние. Это происходит оттого, что в них в меру содержится вода…

Из воды рождается и человек. Когда тончайшие ци мужчины и женщины соединяются вместе, вода образует зародыш…

Поэтому говорится: «Вода – это источник всех вещей, родоначальник всех живых существ. Она рождает прекрасные и безобразные, благородные и низкие, глупые и умные [существа]». Откуда же видно все это?

В царстве Ци вода стремительная и глубокая, поэтому его народ алчный и храбрый. В царстве Чу вода мягкая и прозрачная, поэтому его народ легкомысленный, но смелый. В царстве Юе вода мутная и тяжелая, поэтому его народ тупой, болезненный и грязный. В царстве Цинь вода мутная, малоподвижная, в ней много ила, поэтому его народ алчный, хитрый, свирепый, склонный к интригам. В царстве Цзинь реки высохшие, вода в них мутная и неподвижная, поэтому его народ лицемерный, коварный и эгоистичный. В царстве Янь речные течения слабые, вода мутная, поэтому его народ глупый, упрямый, но правдивый, легкомысленный, но храбрый. В царстве Сун вода легкая, стремительная и чистая, поэтому его народ простой и правдивый. Поэтому совершенномудрые в понимании характера воды [находят ключ] к изменению состояния в обществе.

Таким образом, когда вода состоит из однородного состава, тогда и мысли у людей будут правильные; когда вода чистая, тогда и люди будут уравновешенные; правильные мысли у людей устраняют их корыстные желания; уравновешенность людей избавляет их от скверного поведения. Поэтому совершенномудрые, управляя страной, не занимаются предупреждением людей и убеждением дворов, а находят свою опору в воде.

(Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. Академия наук СССР. Институт философии. Издательство социально-экономической литературы. «Мысль». М., 1973. С. 40—42).

В нём Нитирэн (1222—1282), буддийский монах, основавший в 1253 буддийскую секту, названную его именем, в частности, пишет:

«… Проповедники учения Будды должны знать особенности страны, в которой они распространяют Учение, и, в зависимости от этого, выбирать подходящие методы обращения в буддийскую веру. «Среди стран есть холодные страны, жаркие страны, бедные страны, богатые страны, страны в центре мира, окраинные страны, великие страны, малые страны, страны, населенные только разбойниками, страны, насленные только убийцами, страны, где не почитают стращих. Кроме того, есть страны только Малой Колесницы, страны только Великой Колесницы, страны и Малой и Великой Колесницы одновременно».

(Буддийская философия в средневековой Японии. – М. Янус-К, 1998. С.45).

«Государи древности в погожие дни устраивали в красивой местности пиршества для приближенных и велели им слагать стихи. По тем стихам можно было выявить чувства подданного к повелителю своему, отличить достойных от неразумных. Тем самым поступали государи в соответствии с желаньями народа и отбирали способнейших среди придворных вельмож. С той поры, когда принц Ооцу впервые стал слагать стихи на манер китайских ши и фу, многие одаренные литераторы, восхищаясь стилем принца, стали следовать его примеру. Переняли они писания китайских мастеров слова и изменили прежние обычаи земли японской. Преобразилась судьба всего народа, песни же Ямато пришли в небрежение…

Когда настали времена упадка нравов и люди предались похоти, в песнях слова фривольные заклубились, словно облака, праздные изыски хлынули потоком. Словно все плоды опали с деревьев, одни лишь цветы пышно цвели на ветвях. В домах иных сластолюбцев служили песни «посланцами цветов и птиц», неимущие же гости, нахлебники, ими добывали себе пропитание. Оттого стали песни наполовину подобны женскому рукоделию, кое не пристало и показывать среди мужей». ((Из предисловия Ки-но Ёсимоти. Кокинвакасю. Собрание старых и новых песен Японии. Т. 3. Пер. со старояпонского А. Долина. М. 1995. С. 92).

Я всегда приходу в удивление, а вместе с тем и огорчаюсь от того, что столь многие и божественные искусства и науки, которые и по своим произведениям и по свидетельствам истории, как мы видим, были столь многочисленны в доблестные времена античности, ныне почти совершенно отсутствуют и утеряны; живописцы, скульпторы, архитекторы, музыканты, геометры, авгуры и другие благороднейшие и удивительнейшие умы ныне встречаются чрезвычайно редко, а если и встречаются, то хвалить их особенно не за что. Поэтому я полагал (от многих я слышал то же самое), что природа, учительница всех вещей, ныне одряхлела и устала и не производит уже больше ни гигантов, ни талантов, которых она порождала в свои юные и наиболее славные времена в достойном удивления изобилии. (Мастера искусств об искусстве. Том. I, Москва – Ленинград, 1937. С. 69).