Юрий Дружников - Пушкин. Изнанка роковой интриги

В силе ли для сегодняшних и завтрашних вождей России слова Ключевского: «Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе неразрешенная»? Если загадка не разрешенная, то злодеяния заведующих нашим прошлым в скором времени могут показаться миру детскими забавами. В начале XXI века уровень жизни в России опустился едва ли не до уровня петровских времен, и логично предположить, что не дремлют силы, которым хочется вернуть советскую систему распределения колбасы и водки.

Личности русских лидеров нуждаются в трезвом переосмыслении. Соблазн всех их равняться на Петра Романова понятен. Тот был выдающийся мастер авторитарных преобразований любой ценой. Он зачал бесконечную цепь умельцев, открывающих и закрывающих окно в Европу, готовых уничтожить полнации для реализации очередного сумасбродного плана. Такой лидер гарантированно прав, всегда одобрен своими борзописцами. Даже спустя 200 лет Ключевский говорил о Петре I как о миротворце в области международной политики: «В этой мирной семье народов под знаменем Петра Великого и займет свое место мирный русский народ» [484]. На деле народ, проводив очередного вождя, каждый раз остается в прихожей мировой цивилизации, с растерянностью и тоской в глазах взирая на нее через окно.

Не пора ли поменять ориентиры? Если русский народ станет мирным (чем пока что не пахнет), то вряд ли символом этого сгодится знамя Петра. Некоторые западные слависты (и автор этих строк в их числе) полагают, что более значительным русским царем был вовсе не Петр, а Александр II, который демократизировал страну, отменив крепостное рабство, создав цивилизованную судебную систему и отворив в Европу не окно, но дверь, – к сожалению, не навсегда.

Набоков считал, что его устраивает любое правительство, лишь бы портреты вождей не превышали размеров почтовой марки. В России сие пока нереально. Зато реально неугасаемое желание лизать хозяину то место, по которому, как говаривал Даль, у французов запрещено телесное наказание.

Это Пушкин написал в михайловской ссылке в надежде получить заграничный паспорт. Стихотворение напечатали, но «ура!» император всея Руси лично приказал выкинуть. Засим нашло на поэта новое вдохновение:

Тут Николай Павлович еще больше смутился, печатать не разрешил, однако генерал ФСБ Бенкендорф намекнул Пушкину, что Его Величество не возражает, чтобы стихи распространялись устно, так сказать, в самиздате. Сто двадцать лет спустя писатель Леонид Леонов заявил в «Правде», что летосчисление нужно поменять, начав его не с Иисуса Христа, а со дня рождения Иосифа Виссарионовича. Поэт Михаил Исаковский обратился к вождю с одой:

И даже

Никто в мировой литературе не додумался сказать спасибо величайшим умам человечества за то, что они жили на земле, а не на Марсе. А вот убивец 96 миллионов своих сограждан (наша собственная статистика) сподобился это услышать. «Спасибо товарищу – за наше счастливое детство!» Черточки мы заимствуем из собрания сочинений Пушкина: цензура метит некрасивые выражения поэта, чтобы помочь читателю точно вписать пропущенное слово. Историческая новизна конкретных обстоятельств в том, что «Спасибо товарищу –!» кричат в XXI веке заранее, когда вождь еще и на Мавзолей не вскарабкался. Может, он сам – жертва тотального экстаза нации? Однако ж возникает вопрос: для кого менять летосчисление, а для кого нет? Есть мнение, что надо менять для каждого, вошедшего во власть.

Опыт прошлого ничему не учит. Обе бронзовые фигуры, царь Петр и царь Пушкин, остаются важными козырями не столько в литературных, сколько в политических играх. Роковой русский вопрос: кто будет очередным третьим? Россия с криками «Ура!» ложится под каждого нового насильника и ждет ласки. Судя по происходящему, остаемся мы лишенцами по части чувства меры и стыда.

2000