Андрей Потапенко - Москва Стрешневых

Реставрация была прервана сразу после восстановления частей, утраченных из-за пожара. Уже были воссозданы декоративные детали потолков и плафоны – но до стен уже очередь не дошла: остались следы забелки трещин; вставленные оконные рамы и дверные короба с незакрашенным контуром штукатурки; запачканные побелкой, мутные стекла… Во всех помещениях второго этажа заново наложены полы, а в центральном Белом зале уцелели только лаги. Отштукатурены и частично покрашены стены, в Голубой гостиной восстановлено внешнее оформление каминов, а буквально за стеной, в Белом зале, на протяжении какого-нибудь полугода декоративная лепнина каминов была сбита вандалами. В одних помещениях восстановлено оформление потолков в стиле XIX века – а в других потолки абсолютно заурядные, аэрофлотовские… С отреставрированного было плафона над лестницей уже полностью отшелушилась краска, и то, что когда-то он был жёлто-голубым, напоминают только старые фотографии. Вчерне отремонтированные стены вновь покрываются трещинами. Самые заметные из них – в стенах бывшей библиотеки, сквозь них как раз видны следы пожара – опалённая древесина. В бывшей столовой из-за прохудившейся кровли с каждым дождем протекают потолки и обсыпается штукатурка.

За парадной лестницей, в северной части здания, несколько «каменных мешков», так и не дождавшись реставрации, хранят на своих стенах явные следы того самого пожара, бушевавшего выше. Их своды в копоти, штукатурка на стенах сбита до голой кирпичной кладки, паркет вздулся буграми и ходить там, честно говоря, небезопасно. Особенно заметны следы пожара в полукруглом первом ярусе флигеля с восьмигранной башней (не забудем, что оно – единственное сохранившееся от пожара помещение этого флигеля и самой башни, ведь пожар бушевал точно над ним и за его стенами, там, где сейчас проходит пожарная лестница со второго этажа).

Следы брошенной реставрации в «столовой» на втором этаже. Рамы в оконных проемах в левой стене ныне утрачены

«Каменные мешки» в исторических стенах дворца. Фото автора.

Такой инфернальный облик – запущенность интерьеров, помноженная на мрачность архитектурного облика самого дворца, привел к тому, что еще совсем недавно здесь было полным-полно экстремалов, находящих адреналин на «графских развалинах». Проходили фотосъемки, в том числе и сомнительного плана, на какое-то время дворец стал полигоном для ролевых игр вроде лазертага, а фактически – одним из тусовочных мест полумаргинальных кругов. Благодаря им, убранство всё больше утрачивалось и разрушалось, не говоря уже о том, что они оставляли за собой кучи мусора, а стены дворца покрыли многочисленные граффити, тексты странных стихов, которые иначе как наркоманскими признать сложно, вроде такого (по иронии судьбы, на стене портретной!):

Современные опусы на фоне барской анфилады. Фото автора

Совсем недавно там оставили свои следы и «почитатели» высокой поэзии, в частности, Сэмюэля Кольриджа. Но ей-богу, он достоин лучшей памяти, чем в виде граффити!

Со временем появились цитаты как, скажем, из Бродского (знаменитое «Не совершай ошибку, не выходи из комнаты»), так и явно из «творчества» самих праздношатающихся по его залам. Самая популярная среди них, судя по всему – многозначительное «Продай музу». И ещё, тесно связанная с предыдущей: «Не важно, сколько стоишь ты. Важно, сколько стоит твоя муза». Без комментариев…

Особенно досталось комнатам по центру третьего этажа. Центральное окно главного фасада, расписанное красками в одно сплошное граффити, превратилось, по сути, в витраж, а стены противоположной комнаты, откуда есть выход на верхнюю площадку большого балкона, стала напоминать картинную галерею. Тем самым дворец очень в самом деле напоминает толкиновскую Морию – бывшее Подгорное царство гномов, некогда блиставшее роскошью внешнего облика и трудами мастеров, но осквернённое орками.

Читать дальше