Алексей Иванов - Дебри

АЛЕКСАНДР МЕНШИКОВ, «ПОЛУДЕРЖАВНЫЙ ВЛАСТЕЛИН», БЫЛ ПОХОРОНЕН В БЕРЁЗОВЕ НА БЕРЕГУ СЕВЕРНОЙ СОСЬВЫ ВОЗЛЕ ЦЕРКВИ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ, КОТОРУЮ САМ ЖЕ И СТРОИЛ. ЦЕРКОВЬ СГОРЕЛА В 1764 ГОДУ. В 1825 ГОДУ ПО УКАЗАНИЮ ГУБЕРНАТОРА БАНТЫШ-КАМЕНСКОГО МОГИЛУ МЕНШИКОВА ВСКРЫЛИ И ОБНАРУЖИЛИ В ГРОБУ НЕПОВРЕЖДЁННОЕ ТЕЛО ПОКОЙНОГО, ПОКРЫТОЕ КОРКОЙ ЛЬДА. ТЕЛО ВЕРНУЛИ ОБРАТНО В МОГИЛУ. А ПОТОМ МОГИЛА ЗАТЕРЯЛАСЬ. ВИДИМО, В ПОЛОВОДЬЕ ВМЕСТЕ С ЧАСТЬЮ БЕРЕГА ОНА ОСЫПАЛАСЬ В РЕКУ

Торговую слободу Кяхта в горах Забайкалья (поблизости от впадения Орхона в Селенгу) Савва Рагузинский основал в 1727 году. Слободу стерёг Троицко-Савский острог. Возводили острог и слободу солдаты Якутского полка, ими командовал Иван Бухгольц. В Забайкалье он служил с 1723 года.

Памятник Меншикову в Берёзове

Бухгольц станет «главным устроителем» русско-китайской границы. Он разберётся в тонкостях экономических и политических отношений с Китаем и станет незаменимым специалистом. В отставку он выйдет в 1740 году уже в чине генерал-майора. А причудливая Кяхта, полутаёжная-полукитайская, быстро превратится в богатое и бойкое селение, процветающее на торговле чаем; тысячи пудов чайных кирпичей и тысячи тюков чайных «гнёзд» отсюда будут расходиться по всей России и по всей Европе. Иностранцы прозовут Кяхту Песчаной Венецией, а русские – Забалуй-городком. Кяхтинское благополучие подкосит лишь открытие Суэцкого канала.

Бурная и яростная петровская эпоха в Сибири завершилась в 1729 году. В 1728 году в Берёзов привезли самого известного сибирского ссыльного – князя Александра Меншикова, «полудержавного властелина» и бывшего фаворита Петра. Он пал жертвой дворцовых интриг. С Меншиковым были сын и две дочери. Их поселили под охраной в пустующем Воскресенском монастыре. В Берёзове опальный вельможа строил церковь, копал огород и диктовал мемуары. Он раскаялся в грехах и теперь облагораживал души ближних возвышенными поучениями о праведной жизни. Но продолжалось это недолго. 26 декабря 1729 года Меншиков умер. Похоронили его близ возведённой им церкви в вечной мерзлоте на высоком берегу реки Сосьвы.

Грозы отгремели, страсти отгорели, былые титаны перешагнули предел земной жизни, а Россия осталась, и Сибирь тоже осталась. История двигалась дальше: её огромные зубчатые колёса вращались всё так же неумолимо, державные куранты отбивали урочные часы, и жернова событий перетирали в песок новых героев, новых святых и новых злодеев. Но это происходило уже иначе, хотя всё та же вечная тайга шумела по берегам великих рек, и северные сияния по-прежнему полыхали над тундрой, и неизменные ветра неслись над бескрайними степями. Но Сибирь стала другой. Она осознала в себе силу и славу главного достояния нации. Она была наградой. Она была наказанием. Она была вызовом, надеждой и спасением.

Отныне Сибирь была имперской.