Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова

Но речь сейчас не о морально-волевых качествах туристов, а о возможности вырыть пещеру в овраге. Да, теоретически такая возможность у четверки дятловцев была.

Однако складную картинку портят два момента.

Во-первых, высчитывая ударную силу обрушившегося сверху наста, дятловеды принимают за исходную высоту падения 4–4,5 метра, т. е. максимальную глубину оврага. Но снег никогда не заполняет овраги вровень с краями, какое-то понижение снежного покрова непременно имеется. К тому же подкопаться под надув с самого дна оврага не получится, быстро упрешься в земляной склон, вход в пещеру должен располагаться значительно выше. Если учесть эти факторы, то получается, что высота падения спрессованных снежных обломков была не столь уж велика, и нанести смертельные травмы сразу троим они не могли.

Во-вторых, при таком раскладе дятловцы выкопали не одну, а две пещеры! В одной устроили настил, разложили на нем снятые с мертвецов вещи. И тут же не пойми зачем начали копать в шести метрах вторую, где их и похоронил обвал! Зачем?! Чем-то первая не понравилась? Или снова поссорились и разделились? Нет, господа дятловеды, допущение о втором туре снегокопательных работ уже ни в какие ворота не лезет. И обе «овражных» версии заслуженно отправляются в утиль.

Похоже, авторам «овражных» версий самим не случалось проваливаться в глубокие овраги, заметенные снегом. А вот мне однажды довелось.

Надо сразу оговориться: личный опыт не самое надежное подспорье в исследовании дятловской трагедии, делать выводы из него надо с большой осторожностью. Например, сам я скептически отношусь к заявлениям «бывалых туристов»: мы, дескать, сто раз ходили в зимние походы, и нигде ни разу с нами не случалось того, что пишет о группе Дятлова автор, — значит, всё написанное яйца выеденного не стоит.

Ну, ходили. Ну, сто раз. Да хоть двести. Но вы-то вернулись, а группа Дятлова — нет. И оттого весь ваш опыт никак к ней не применим. Точно так же любой авиапассажир может на основании личного опыта утверждать, что самолеты никогда не падают, все воздушные катастрофы выдуманы СМИ, — он-то, пассажир, сто раз летал и не разбился!

Всё так. Но, одновременно, личный опыт — великое дело. Иные вещи надо ощутить на собственной шкуре, чтобы делать о них достоверные выводы, а сидя на диване и черпая информацию из Интернета, поневоле будешь допускать ошибки, очевидные и даже смешные для опытных людей. Наверняка такие ошибки есть и в моих трудах по дятловской теме. Но кто без греха, пусть первым бросит камень. Никто не может всё на свете знать (ну, разве что Ракитин) и испытать на себе все на свете невозможно, да и не нужно, — достаточно не упорствовать в заблуждениях, когда на них аргументировано указывают, и вовремя исправлять ошибки.

Вот. Можете считать, что это моё кредо исследователя и автора.

Итак, история с оврагом номер два.

Случилась она на охоте, в те временам я увлекался охотой гораздо больше, чем сейчас.

Илл. 44. Помню, был я в молодости уральским охотником. Стрелял белок и рябчиков, жил месяцами на зимовье, золотишко мыл на речке Шайтанке… Шутка. На снимках не Урал. Но юноша в ватнике и с ружьем действительно я.

Тропил я как-то раз зайцев-русаков по следу. Зима была малоснежная, как почти все зимы нового тысячелетия, и шел я по неглубокому слегу без лыж. Поглядывал то на цепочку следов, то по сторонам: не вскочит ли напуганный моим приближением русак. И он вскочил с лежки метрах в пятнадцати, разметав в стороны снег, взмахнул на небольшой пригорок, — бабах! — выстрелил, и зайца с возвышенности как ветром сдуло. Не понять, то ли попал и русак лежит с другой стороны пригорка, то ли промазал и он убежал.

Разумеется, движение по запутанной траектории следа я тут же прекратил, бросился к пригорку напрямик. Видел, что впереди какая-то занесенная низинка (над снегом там не торчали стебли прошлогодней растительности, полыни да бурьяна). Но внимания не обратил, посчитал, что неглубокая, проскочу… Или вообще о том не задумался, момент был азартный.

Но оказалась там не заурядная ложбинка — глубокий овражек с крутыми склонами, как я потом понял, промыли его весенние талые воды, сбегавшие к речке Кузьминке.

Снег в овраге был рыхлый, не слежавшийся, а склоны крутые. На втором шаге я провалился по грудь. По инерции шагнул еще — и верхняя граница снежного покрова оказалась на уровне глаз. Стало немного тревожно. Ну как шагну еще, провалюсь с головой, и рыхлый снег осыплется, завалит? Попробовал вернуться назад — не получилось, склон слишком крутой и скользкий. Делать нечего, двинулся вперед, медленно и осторожно вытаптывая нечто вроде траншеи и высоко подняв ружье над головой. Рыхлый снег осыпался, я его утаптывал, уплотнял, он осыпался снова… В общем, переправлялся я минут двадцать, если не дольше. Но переправился, противоположный склон оказался гораздо более пологим, подняться по нему удалось без труда.