Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова

Но это уже совсем другая история.

Давным-давно, зимой 1986/87 годов, я приехал в славный город Усинск. Кажется, в феврале, или в самом конце января, точно не помню. Да и не важно, главное, что северная зима была в самом разгаре.

Илл. 42. Усинск, вторая половина 80-х. Я тогда был парнем хоть куда.

Причины моего приезда тоже совершенно не важны, потому что к дятловской истории имеет косвенное отношение лишь один небольшой эпизод той поездки.

Вот какой: добирались мы со знакомой местной девушкой Наташей с ее работы к ней домой. Надо отметить, что работала она в организации, дислоцировавшейся на дальних выселках. А жила в пригороде Усинска под названием Пионерный, и в результате путь наш пролегал вне городской черты. Большую часть дороги проехали на автобусе-развозке, вышли, двинулись напрямик по торной, хорошо натоптанной тропе, пройти надо было меньше километра.

Стоит заметить, что в Усинске я до того бывал, причем летом, и по тропе той ходил многократно. Очень хорошо представлял, по каким местам она пролегает. Особенности рельефа помнил.

Шли, шли, и вдруг я остановился и недоуменно завертел головой.

— Ты чего? — спросила Наташа.

— Э-э… а мы точно к тебе идем? Тут ведь овраг вроде был, с ручейком каким-то, мостик деревянный…

Наташа рассмеялась и объяснила: овраг никуда не делся. Мы, собственно, над ним сейчас и находимся. И мостик — примитивный настил, сколоченный из нескольких досок и перил не имеющий, — тоже где-то под нами.

Вот это да… Овраг глубиной метра четыре, если не все пять, попросту исчез под снегом. Тропа в том месте, где мы стояли, совсем чуть-чуть понижалась, да бортики снега по ее краям стали повыше, — вот и всё, что напоминало о ложбине со склонами приличной крутизны. Я представил, какая толща снега находится под нами, стало слегка неуютно, и мы пошагали дальше. Позже Наташа объяснила, что в начале зимы, пока наметенный снег не слежался, не уплотнился, сходить с тропы тут опасно. А сейчас не страшно, глубоко не провалишься, под слоем недавно выпавшего пушистого снега — твердый наст.

За давностью лет этот эпизод позабылся, и всплыл в памяти много лет спустя, в ходе изучения некоторых дятловедческих теорий.

Овраг неподалеку от кедра — последний рубеж обороны тех дятловедов, что отстаивают теории о гибели группы «Хибина» от естественных причин, без вмешательства враждебной воли.

Когда «естественников» припирают к стенке неопровержимыми аргументами и доказывают им, что смертельные травмы Золотарева, Дубининой и Тибо-Бриньоля никак не могли быть получены ни в палатке, ни на курумниках, ни даже у кедра в ходе заготовки дров для костра, — те из дятловедов упомянутого направления, кто способен внимать чужим доводам, поневоле обращаются мыслями к оврагу. Иначе никак. Нет поблизости других объектов, способных стать причинами столь тяжелых травм.

В ходу два варианта убийственного воздействия оврага на последнюю четверку дятловцев.

1. Тибо-Бриньоль, Золотарев и Дубинина получили свои травмы, свалившись в овраг и разбившись о камни, усеивающие его дно. Колеватов, единственный из последней четверки, травм не получил, но перетащить пострадавших на настил не сумел, — однако помогал своим друзьям, как мог, утеплял их срезанной с мертвецов одеждой, и все равно закончилось тем, что они умерли, и сам Александр замерз рядом с ними.

2. Все четверо стали жертвами обвала, похоронившего их в овраге. Обрушилась многометровая толща снега, заполнявшая овраг, — и похоронила. Давление слежавшегося снега поломало ребра Золотареву и Дубининой, проломило череп Тибо. Колеватов почему-то таких повреждений не получил, и попросту замерз или задохнулся.

Нетрудно заметить, что эти версии взаимоисключающие, в них гипотетическая гибель дятловцев происходит в совершенно разных оврагах. В первом снега совсем чуть-чуть, что называется на донышке, и лежащие на дне камни им не прикрыты. В то время как второй заполнен снегом почти до краев.

Как уже сказано в этой книге, побывать у оврага во время поездки на Мертвую гору мне не удалось. Хотя потеря не особенно велика, осматривать его стоило зимой, — оценить характер снежного покрова, прикинуть, насколько реальны обе «овражные» версии. Не сложилось, но, по счастью, в сети хватает снимков этого оврага, сделанных с разных ракурсов и в разное время года. И на всех видно: УПАСТЬ на дно оврага невозможно (для этого нужен обрыв с крутизной почти девяносто градусов), на дно можно только СКАТИТЬСЯ, а это дает совсем другую энергию соударения с лежащими на дне камнями. Если же учесть, что снег на склоне оврага будет тормозить качение, то возможность получения смертельных травм кажется весьма сомнительной.