Вадим Гольцев - Терновый венец атамана Дутова

Сам Дутов с гражданской женой Александрой Афанасьевной поселился вне крепости, примерно в полутора километрах от нее, в доме из трех комнат. При них постоянно находились подхорунжий Мельников и прапорщики Лопатин и Сапов, составлявшие его личную охрану. Позже, по соображениям безопасности, атаману был предоставлен глинобитный дом за крепостной стеной, и он перебрался туда. В доме были две комнаты разделенных сенями. Одна комната служила спальней и столовой, другая – канцелярией. В небольшом дворе стоял еще один домишко, в котором размещались посыльные и вестовые атамана.

В селении Кичик-Мазар (Большой склеп) расквартировался Оренбургский полк полковника Завершинского, прикрывавший отход сил Анненкова к китайской границе. По соседству с Суйдуном, в городе Чимпандзе стоял полк полковника Ячинса [32]сформированный, в основном, из перешедших в Китай дутовцев. Стояли дутовские подразделения и в других местах.

По даным советской разведки у Дутова в Суйдуне было лишь около 250 казаков. По другим данным в 1-м Оренбургском казачьем полку было 300-400 сабель, в конвойной и особой сотнях – 260 человек, в Чимпандзе, в полку Янчиса – до 200 человек и в Кульдже – до 300 человек, из них не менее 150 офицеров. Таким образом, общая численность отряда Дутова составляла около 1500 человек [33].

На самом деле, численность отряда Дутова была несколько меньше. «Мой отряд, – писал он накануне своей гибели, – имеет 1015 человек, состоит из Семиреченекого кадрового пластунского батальона в Чимпандзе силою в 215 штыков, казачьего полка в Мазаре в 512 шашек и моего личного отряда 278 человек» [34].

Кроме этих сил, в районе Чугучака, как уже говорилось, зацепились остатки 4-го корпуса Оренбургской армии Дутова под командованием генерал-лейтенанта А. С. Бакича. По данным штаба помощника главкома войск республики по Сибири, у Бакича осталось не более 3000 человек, при чем 45 % составляли офицеры. По данным самого Бакича на 27 (14) сентября в его отряде состояло 6 генералов, 150 штаб-офицеров и 1250 обер-офицеров, всего 1406 человек без учета нижних чинов. По данным разведки штаба Туркестанского фронта к 30 декабря 1920 года в отряде состояло 2730 человек при 108 винтовках [35].

Прибывший в Синьцзян атаман и остатки его Оренбургской армии сразу же попали в орбиту внимания Японии, не терявшей надежду возобновить интриги по отторжению от России еетерритории до Урала. Уже 31 мая завособпунктом Туркфронта в Джаркенте М. Т. Крейвис [36](мы еще с ним встретимся) вне всякой очереди доносил по команде, что в Синьцзян прибыло 9 японцев, которые провели совещание с китайцами и с белыми и заявили, что прибыли для организации разведки русской границы, на что им отпущено 20 тысяч долларов [37]. На совещании несомненно присутствовали Дутов, Анненков, Щербаков [38]и другие белые военачальники.

Семиреченский атаман генерал-майор Н. П. Щербаков

В Китае, Дутову удалось преподнести себя основной фигурой белой эмиграции в Синьцзяне, способной организовать и возглавить борьбу с советской властью. Он сумел установить с китайскими властями довольно тесные отношения, которые использовал во вред Анненкову и другим своим недавним соратникам. Сначала он уговорил представителей местных властей убрать подальше от границы и Суйдуна неспокойного атамана Анненкова, а затем начал борьбу против генерала Щербакова и убедил китайцев в необходимости арестовать его. Щербаков был взят под стражу и просидел трое суток. В отместку за оскорбление он вызвал Дутова на дуэль, но поединок был отложен до возвращения в Россию, которое так не состоялось.

Делая ставку на помощь Японии, Дутов лихорадочно работает над планом вторжения в Советскую Россию. В успехе этих планов он не сомневался т. к. обстановка в России благоприятствовала его замыслу: в Казахстане и Сибири то здесь, то там вспыхивали мятежи против советской власти и не только крестьянские. 17 мая 1920 года в районе аулов Котансу и Переубой Актюбинского уезда поднял мятеж отряд батальона внутренней службы под командованием эсера Логинова, 12 июня вспыхнул мятеж одного из батальонов 27-го полка в Верном, в ночь с 19 на 20 июня – в 530 пехотном полку, дислоцирующимся в с. Красноярское Усть-Каменогорского уезда, в конце июня – в районе треугольника Славгород – Павлодар – Семипалатинск возглавленный есаулом Шишкиным. Вооруженные мятежи различного масштаба вспыхивали вплоть до зимы 1920 года. Таким же мятежным было и начало 1921 года, когда мощные крестьянские восстания охватили Тюменскую губернию и ряд уездов Омской, Челябинской и Екатеринбургской. Дутов торопился, рассчитывая на быстрое наступление и объединение с восставшими и организации, совместно со всеми антиболыпевискими силами, наступления на Москву. Кроме того, атаман надеялся установить связь с бароном Р. Ф. Унгерном, засевшим в Монголии, атаманом Енисейского казачьего войска, партизанствующим в енисейской тайге, Казанцевым, есаулом Кайгородовым, оперирующим на Алтае, и организовать их наступление на Верхнеудинск, Минусинск и далее – на Красноярск, Бийск и Барнаул. Рассчитывал он и на мятеж в его поддержку в Приморье. Большие надежды атаман возлагал и на группировку Бакича, полагая, что тот, захватив Чугучак и конфискованное у него китайцами оружие, двинется на соединение с войсками Дутова на Верный. Однако Бакич, как мы увидим ниже, подчиниться Дутову отказался.