Вадим Гольцев - Терновый венец атамана Дутова

Однако приписывание похищения головы атамана группе Касымхана Чанышева живо до сих пор. Об этом пишут и авторы очерка «Теракт в Суйдуне: убийство Оренбургского атамана» Кирилл Козубский и Максим Ивлев. «Мы склонны доверять этим свидетельствам, – пишут они. – Ибо все укладывается в прокрустово ложе. Поскольку обратный путь террористов из Кульджи на Хоргос и Джаркент неизбежно пролегал по разбитой и размытой грунтовой дороге, с двух сторон охватывавшей Суйдун (правая ветка огибала город с севера, левая проходила через южное предместье; к западу от Суйдуна обе ветки снова соединялись), им не составило труда, опять же под покровом ночи, заехать на Доржинское кладбище» [176].

Эту же мысль высказывает Константин Артемьев, автор книги «Последний приют атамана Дутова», побывавший в Суйдуне и попытавшийся найти могилу атамана. Как и большинство исследователей, он также бездоказательно пишет, что голову атамана похитила группа Чанышева: «Через три дня после убийства в Суйдуне на маленьком русском кладбище у реки Доржинки прошли похороны последнего атамана Оренбургского казачьего войска, его ординарца и часового. Когда страсти улеглись, у могилы ночью, таясь, появились три фигуры. Проезжавший утром мимо кладбища Доржинки старик-уйгур заметил, что свежая могила «русского генерала» почему-то разрыта. Вызванные им из казармы казаки откинули крышку гроба и обнаружили тело своего атамана обезглавленным. Чекисты тем временем уже пересекали границу Китая, торопясь в советский город Джаркент В грязном холщевом мешке они везли главное доказательство успешно проведенной операции – голову атамана» [177].

Похищение головы атамана группой Касымхана Чанышева при еевозвращении в Джаркент – это очередной домысел и его нужно забыть… Мы же уже точно знаем, что после убийства Дутова группа распалась и, рассыпавшись по степи, в панике скакала в разные стороны. В Китае, в Кульдже, несколько дней скрывались Касымхан Чанышев и Азиз Ушурбакиев, но они могилой Дутова не интересовались, их цель была одна – унести ноги. Сам Чанышев в своем докладе чекистам после возвращения в Джаркент обосновывал свое пребывание в Кульдже желанием убедиться, что акт покушения удался, а не выполнением задачи по обезглавливанию трупа Дутова. Вполне разумные чекисты такой задачи группе Чанышева не ставили и не могли поставить, потому, что она была бы невыполнима и заранее провальна.

Отделение головы Дутова и доставление еев Джаркент в качестве доказательства его убийства не планировалось ни Москвой, ни Ташкентом. Это был, так называемый сегодня, эксцесс исполнителя, в частности, Джаркентской УЧК, когда исполнитель, выполняя задачу, выходит за еепределы и перевыполняет еепо собственной инициативе. С такой инициативой и выступили джаркентские чекисты, направив в Китай еще одну группу (по данным Алибека – пять) в составе А. Джунусова и Б. Чанышева для доставки на этот раз головы атамана.

Эта операция под прикрытием группы обеспечения, проводилась дерзко и стремительно и достигла успеха, за что А. Джунусов и Б. Чанышев получили высокие награды ВЧК.

Конечно, разрытие могилы и обезглавливание трупа с точки зрения современных моралистов, никогда не служивших в армии и не бывавших в боях и в стычках с врагом – акт высочайшего варварства и вандализма. Но такими актами полна человеческая история и история войн. Отделение головы от трупа как доказательство смерти еевладельца практиковалось издревле и по обычаям войн надругательством не считалось. В рассматриваемом случае никакого глумления над трупом атамана тоже не было, потому что это было сделано не в этих целях, а чтобы точно установить и подтвердить, что организатор и вдохновитель крестового похода против Советской власти действительно перестал существовать, опасность новой гражданской бойни миновала и страна может переключить свои силы и средства на решение других неотложных задач. С точки зрения обывателя – это работа грязная, с точки зрения государства – это один из надежных способов удостоверения факта.

Представление головы поверженного врага в качестве доказательства в России практиковалось издревле. До сих пор, с XIX века, якобы хранится в петровской Кунсткамере в Санкт-Петербурге голова мятежного казахского хана Кенесары, возвращения которой добиваются современные казахи и которую уже давно пора вернуть, если она сохранилась, или внятно сказать о ееутрате), и даже головы двух японцев, казненных в Санкт-Петербурге аж в XVIII веке.