Геннадий Лисов - Право на бессмертие

Келем помогала мужу проносить на территорию аэродрома самодельные мины. Взрыв произошел днем 10 марта 1942 года. После завершения операции Лягин докладывал в Москву: «Задание по уничтожению ингульского аэродрома выполнено. Взорвано 27 самолетов и 25 авиамоторов, сожжено два ангара, авиамастерские и много горючего».

В канун 7 ноября 1942 года Сидорчук взялся уничтожить склады боеприпасов и горючего в Николаевском торговом порту. Устроился туда сторожем и начал готовиться к диверсии. 5 ноября вечером Саша пошел, как всегда, на работу. Ночью подобрался к бензохранилищу и забросал его химическими взрывателями. Затем двинулся к складу боеприпасов. До цели оставалось полсотни шагов, когда Саша неожиданно поскользнулся. От толчка у него в руках взорвалась самодельная мина. Поднялась тревога. Сидорчука нашли изувеченного взрывом, но еще живого. Отправили в военный госпиталь. Там он жил еще два дня, а на третий в страшных мучениях умер. Старший следователь гитлеровской службы безопасности Роллинг доносил своему начальству, что Алекс приходил в сознание, но обнаруживал «полную потерю памяти». Наверное, это была последняя хитрость героя-подпольщика. Следователю Роллингу ничего не оставалось, как сообщить в Берлин: «Сторож Сидорчук спугнул диверсантов и сам стал их жертвой, подорвавшись на мине». Удивительно, но даже гибель героя на месте диверсии не раскрыла его тайны захватчикам. Только этим и можно объяснить разрешение на выдачу тела Галине Келем. Невероятно тяжело пришлось боевой подруге Сидорчука. Никто из подпольщиков не мог прийти к ней, чтобы утешить в страшном горе или помочь в погребении мужа. Действовал категорический запрет Бати. Галина Адольфовна сама схоронила Сидорчука на городском кладбище. После войны над могилой поднялся обелиск с барельефом героя-чекиста. На обелиске надпись: «Сидорчук Александр Петрович. 1913—1942 гг. Погиб при выполнении боевого задания... Вечная слава несгибаемому разведчику!» Об отважном подпольщике напоминает мемориальная доска на доме № 4 по улице Советской: «В этом доме в 1941—1942 гг. жил Сидорчук Александр Петрович... Погиб 5 ноября 1942 г. при выполнении боевого задания».

В шестидесятых годах энтузиасты из Николаева разыскали партийный билет героя-чекиста. В билете записано: «Сидорчук Александр Петрович. Год рождения 1913, время вступления в партию — май 1941 года. Выдан Смольнинским райкомом ВКП (б) города Ленинграда 29 июня 1941 года». Отметок о членских взносах нет. Не успел. Но мы знаем, что главным партийным взносом коммуниста Сидорчука была беспощадная борьба с фашистами и жизнь, отданная за нашу Советскую Родину.

Николаевские верфи с начала века считались крупнейшими в Европе. Здесь жили и работали выдающиеся русские флотоводцы, создавали самые совершенные корабли. Оккупанты хотели поставить себе на службу николаевские верфи. Ставка Гитлера поручила их восстановление и реконструкцию одному из опытных военно-морских деятелей вермахта, видному инжекеру-кораблестроителю адмиралу фон Бодеккеру.

Адмирал со своей канцелярией обосновался на Южной верфи — так фашисты называли нынешний ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции Черноморский судостроительный завод. С первых дней личной секретаршей адмирала по рекомендации коменданта города генерала Гофмана стала «жена» инженера Корнева Магда Дуккарт. Она познакомила своего шефа с «мужем», и адмирал пригласил Корнева к себе на службу. Так Виктор Лягии появился на Южной верфи, заняв весьма ответственную должность инженера, наблюдающего за ремонтом боевых кораблей.

Фон Бодеккер охотно навещал «немецкий» дом Дуккартов. Ему нравилось общество инженера Корнева и Эмилии Иосифовны Дуккарт. Но окончательно покорило сентиментального адмирала фортепьянное искусство Магды. Своеобразные музыкальные вечера с задушевными беседами стали традиционными. Для приезжавших в город высших фашистских чинов они были настоящим сюрпризом. А в Николаеве только летом 1942 года побывали рейхсминистр Розенберг, главнокомандующий румынскими войсками генерал Антонеску, гитлеровский наместник на Украине Эрих Кох.

Эти визиты не проходили мимо заинтересованного внимания Лягина. В стенах приземистого особняка на улице Черноморской, 5, где жили Дуккарты, не опасались чужих ушей. Более того, фон Бодеккер, полюбив инженера Корнева как отличного специалиста и умного, обаятельного собеседника, не держал от него секретов. В этих встречах и беседах Виктор Лягин черпал бесценную стратегическую информацию и регулярно передавал ее в Москву.