Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

По словам Бондаря, Иван Терентьевич, беседуя с ним, спрашивал о Султан Герее и узнал от него, что следовало: что тот пользуется среди населения большой популярностью как опытный организатор и решительный партизан.

Перед отъездом Иван Терентьевич и Сергей Васильевич спросили Герея: если ему для решения некоторых вопросов придется приехать в Москву, кого в этом случае он может оставить за себя? Тот ответил, что с работой вполне справится помощник Бондарь — он опытен, люди его ценят и хорошо знают, кроме того, сейчас такое время, что проявлять какую-либо активность не следует.

На Султан Герея Фомичев произвел впечатление хитрого и вдумчивого человека, взвешивающего каждое слово собеседника и ценящего себя на вес золота. В разговоре он все время следил как за собой, так и за своим собеседником, крайне внимательно, имел манеру переспрашивать в тех местах, где ему что-либо непонятно [205] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 1. Л. 70–76. .

После посещения Комаря, Ивану Терентьевичу предложили навестить и Павловского, который находился в 40 верстах от Пятигорска, сказав при этом, что есть возможность его там не застать, так как планировалось, что Сергея Эдуардовича будут везти окружным путем в Москву ввиду того, что у них нет докторов, а лечат только крестьянским способом (травами). Фомичев сам предложил туда не ездить, так как могли напрасно потерять время. Но было ясно, что это связано с трусостью, так как Иван Терентьевич слышал, что дачникам нельзя отойти и на 3–5 верст от поселения в горы, там их раздевают, грабят и даже убивают.

Относительно поездки Павловского к Савинкову Фомичев продолжал твердить, что если рана несерьезна, то ехать ему надо обязательно, а кроме того необходимо во чтобы то ни стало достать денег.

Было замечено, что Фомичев неоднократно высылал в Москву корреспонденцию: из Ростова отправил письмо, из Тихорецкой — еще одно, а из Пятигорска открытку.

В отношении Султан-Герея высказался, что у него как-то странно передергивается лицо, видно, очень нервный характер, но видно хороший работник, а Новицкий похож на Павловского, много говорить не любит.

В целом Фомичев остался поездкой очень доволен, главное, он увидел, что организация очень сильная.

17 июня утром проводили Фомичева на вокзал. Простившись со всеми крайне сердечно, он выехал в Москву. Тем, что он ехал обратно один, остался доволен: это он воспринял как уверенность в нем Новицкого, в том, что он привык к обстановке [206] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 6. Л. 56–57. .

19 июня в 8 часов утра И.Т. Фомичев прибыл в Москву.

27 июня 1924 г. на квартире Андрея Павловича Федорова состоялось заседание ЦК «НСЗРиС». В повестке дня стояли следующие вопросы: отчет о поездке на Юго-Восток, доклад об общем положении и доклад о финансовом положении. В заседании участвовали почти все члены ЦК — Владимир Георгиевич, Андрей Павлович, Валентин Иванович, Петр Георгиевич, Леонид Николаевич и Иван Терентьевич.

Шешеня передал Островскому письмо Новицкого, в котором он информировал, что не сможет прибыть на заседание. Иван Терентьевич торопливо добавил: «Да, да, С.В. мне тоже прислал письмо, просит выступить с докладом о поездке».

Владимир Георгиевич ответил: «Ну что ж, ничего не поделаешь, будем считаться с фактом». Петр Георгиевич Владимиров выразил неудовольствие, намекнув на то, что Сергей Васильевич манкирует; трудно себе представить, почему он не мог оторваться на 2–3 вечерних часа. Владимир Георгиевич предложил перейти к делу, и заседание открылось.

Иван Терентьевич приступил к детальному докладу о поездке. Было заметно, что он чрезвычайно польщен тем, что делает доклад. Вначале сильно волновался. В середине доклада Петр Георгиевич начал перебивать докладчика вопросами, но Иван Терентьевич уже оправился, вошел во вкус и довольно категорично попросил не перебивать его, а задавать вопросы в конце его выступления. Председательствовавший согласился с этим и предложил записать вопросы и задать их после доклада. Андрей Павлович не преминул после этого аккуратно разложить перед участниками заседания листочки бумаги. Далее доклад продолжался без перерыва.

Докладчик вначале путал имена, докладывая о том, кто его встретил в Ростове, дважды назвал встречавшего Николаем Афанасьевичем. И только поправленный Федоровым, спросившим: «Может быть, Николаем Анатольевичем?», — смущенно поправился. Далее докладчик не смог назвать учреждения, в котором предполагался экс, не мог назвать цифру, предполагаемую к изъятию. Эти промахи были в мягком тоне отмечены участниками заседания в конце доклада. Причем сообщение об эксе было заслушано участниками заседания особенно внимательно. Петр Георгиевич вставший с места и ходивший по комнате, после окончания доклада быстро присел к столу, когда Иван Терентьевич начал говорить дополнения к докладу об эксе.