Георгий Куницын - Открытые письма «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву

Все пытаюсь вплотную подойти к тому, чтобы показать, как ты выпутываешься из ловушек, которые ставит тебе ирония судьбы. Но, пожалуй, наиболее наглядны те ловушки, в которые попадаюсь я сам. Вот и здесь сейчас не только выясняется обреченность (пусть и временная) той исторической тенденции, которую я отстаиваю, но и наступила очередная ступень моей индивидуальной, личностной трагедии. Ведь каждый из нас троих — Лигачев, ты и я — и есть персонификация трех основных действующих сил в нашей революции на нынешнем этапе. Она проходит ныне через всю жизнь российского общества: главные противоборствующие стороны — Лигачев и Яковлев. И всюду — свои лигачевы и яковлевы... Другой уж вопрос — в каком они численном соотношении находятся. Это отдельный разговор. Ясно, однако: Куницын — и ныне, и ранее — антипод и Лигачева, и Яковлева... В сущности, это третья — ныне почти символическая противоборствующая сторона.

Раз уж откровенно, то откровенно! Речь ведь не о том, что я не занимаю такую же высокую ступень в выражаемой мною политической и идеологической тенденции, ступень, столь же высокую, какую история выделила для Лигачева и Яковлева — в отсчетах защищаемых ими тенденций. Время еще не раз все переставит по своим местам. Речь, однако, о том, что я выражаю именно ту тенденцию в нашей многострадальной революции, которая уже дважды потерпела крупнейшее поражение.

Первый раз она, победив в Октябре 1917 года, потерпела сокрушительное поражение от Сталина, совершившего нераспознанный и ныне контрреволюционный переворот и создавшего в СССР тоталитарное общество государственного капитализма. Тенденция эта, мною выражаемая, древняя, извечная, тенденция действительного, гуманистического социализма. Деформированная, к несчастью, и большевизмом, она была не просто уничтожена, но на долгое время и скомпрометирована.

Второй раз эта представляемая ныне мною тенденция потерпела многосоставное поражение в период 1953–1991 годов — в процессе десталинизации советского общества.

На этом поражении представляемой мною тенденции надо несколько задержать внимание. Хотя о сути его придется говорить и в дальнейшем. Парадокс, но именно Сталин и его эпоха подготовили возможность нынешнего возвращения России на исходные позиции развития буржуазных отношений.

Период 1953–1991 годов, конечно, неоднороден. Но это был период надежд на создание социально справедливого общества. Поражение социалистической идеи в указанные годы было обусловлено тем, что ранее уже были подменены главные понятия и ценности. Прежде всего, был совершен (уже при Сталине) тот обман, что государственный капитализм (поскольку земля и все другие средства производства принадлежат государству) был объявлен социализмом. Даже его высшей формой. Ha самом же деле если государство — это собственник почти всего (за исключением личных принадлежностей), то оно и есть «совокупный капиталист». Колоссальный это именно подлог, когда социализмом была названа его противоположность. Далее постараюсь показать, что вовсе не социализм возможен без рынка (такого социализма и быть не может), а именно капитализм возможен без рынка. Когда он и является государственным!

Перед лицом этих печальных фактов «демократические» уловки — твои и других, начиная от вашего общего учителя К.Поппера, — утверждать как нечто несомненное, что сталинизм — это и есть якобы действительный социализм, что вообще вся эта тоталитарная жуть с коммунистическими лозунгами — это и есть то, к чему неизбежно ведет осуществление социалистической идеи, — все это вопиющее попрание всякой совести и чести в их обычном человеческом понимании.

Между тем именно государственный капитализм подготовил и нынешнее хаотическое, даже паническое бегство российского общества в «капиталистический рай».

Далее я эти положения расшифрую, а сейчас продолжу ту линию суждений, что для Лигачева и для тебя я был бы, окажись в составе вашей и без того непримиримой расколотой команды, едва ли не в одинаковой мере костью в горле. Вот и получилось, что я, «летний», обрадовался, когда вы оба пришли на самый верх КПСС, буквально во сне видел свой возврат, а вы, оба, каждый по-своему, все сделали для того, чтобы я сидел и не рыпался.

Раз уж я затронул здесь и скрытую от глаза проблему именно личного участия Лигачева и тебя в том, чтобы законсервировать меня как потенциально активного политического противника, то надо довести и ее, эту проблему, до определенной ясности. Ловкий и в самом деле ты оказался парень, Саша Яковлев! Помнишь, позвонил ты мне в начале марта 1988 года и пригласил наконец (почти через три года после начала «перестройки»!) приехать к тебе на Старую площадь... В сущности, это было уже поздно для начала моей новой деятельности. Я, однако, встрепенулся. Чувствовал себя еще вполне готовым... И все-таки — уже 66 лет... К тому же вы, «перестроечное» руководство, незадолго перед этим инициировали директиву: ни на какие посты людей старше 65 лет не выдвигать. Передо мной, значит, вами шлагбаум тоже был опущен! В возрасте 44 лет меня, напомню, сбили на лету. Двадцать два года я находился на положении, в сущности, постоянно преследуемого. Хотя аудитории моих восторженных слушателей трещали переполненные. И вот — зовет меня член Политбюро, секретарь ЦК КПСС, самый близкий сподвижник Горбачева... Почти что — когда-то — друг мой.