Владимир Пятницкий - «Лев Толстой очень любил детей...»

Название «Веселые ребята» придумал Пятницкий, когда были записаны несколько историй с картинками, и стало ясно, что получается книжка. Наше название стало потом мало кому известно, только тем, кто видел фото- и ксерокопии с титульным листом. По той же причине избежала широкой огласки Володина графически-математическая композиция про любовь бегемотов, которую наблюдал Ф. М. Достоевский (царство ему небесное), с концовкой: «И ничего сложного в этой науке нет».

Блокнот был особенный, он диктовал, как рисовать и что писать. Наверно, если бы этого чистого блокнота у нас не было, ничего бы не случилось. Мы заполняли его достаточно медленно, ходили с ним в гости, по компаниям, зачитывали им оттуда те анекдоты, которые уже были готовы. Народ был в восторге, кажется, уже тогда брали у нас его фотографировать. Мы отдавали копировать даже незаконченный.

Всего в итоге получилось около 90 страничек. Это все заняло зиму 1971–1972 годов. Потом мы заполнять его как-то прекратили. Может, идея себя исчерпала, или блокнот где-то гулял по друзьям.

Таня и Володя расстались, я впредь с ним вместе не работала. В нашей жизни произошли большие перемены, с Пятницким мы больше не встречались.

А «Веселые ребята» ходили по рукам, вызывая бурное веселье. Тут ненадолго на нашем горизонте появился симпатичный молодой человек Юра Клятис, фотограф-профессионал, и сделал великолепные фотокопии для нас и для себя. Помню очень хорошо этот вечер. Юра принес не только бутылку чистого спирта, но и магнитофон с «Езус Крайст», символ смены эпох, а я его раньше и не слышала (рок-опера Jesus Christ Superstar. — Ред .). По настоящему с этого вечера началась наша дружба с поэтессой Кари Унксовой [7] Кари Унксова (1941–1983) — ленинградская поэтесса, диссидентка, феминистка. Была сбита автомобилем при невыясненных обстоятельствах, в ее убийстве подозревали КГБ. . Мы с ней пили неразбавленный спирт (экспедиционный опыт) и возносились в беседе к высшим проблемам… Она потом сочинила:

Отпечатки, которые сделал Клятис, все куда-то разошлись. Видимо, именно с них перепечатывали тексты на машинке, уже без картинок. Один экземпляр Кари увезла в Ленинград, там «Веселые ребята» очень понравились ее друзьям — Хвосту, Волохонскому. От них в Ленинграде он пошел гулять дальше.

Потом это разошлось еще шире, стало жить своей жизнью. Кто же знал, что книжка не затеряется в первые же дни, и что мы сами про нее вспомним хоть через год? Стали говорить «Хармс, Хармс». В 1980-х приезжал к нам Глоцер, уточнить, правда ли, что это мы, а не Хармс.

В 1991 году книжку «Веселых ребят» издал Грушецкий Владимир Игоревич, один из энтузиастов свободного книгоиздательства 1990-х, у него было множество начинаний, некоторые с нами вместе, почти ничего не вышло. Книжечку он издал маленьким тиражом. Она не очень удачная, текст наборный и картинки перепутаны. Но все равно мы радовались.

Я был одним из тех, кто первым пустил «Веселых ребят» в народ: моя фотокопия была сделана непосредственно с авторской рукописи, поскольку Володя Пятницкий был моим другом еще с конца 1950-х. В 1978 году, спустя всего несколько лет после появления этого произведения, он умер. А «Веселые ребята» продолжали расходиться в самиздате и устных пересказах, сначала по столицам, а потом по всей стране. Я тоже их пересказывал, не только читать давал.

Вполне предсказуемо, что за столько лет и такое количество копий настоящее авторство было утрачено, и их приписали Даниилу Хармсу — ведь подражание приемам было налицо. Поэтому некоторые хармсоведы относятся к ним резко негативно, как к «апокрифам». В 1980-е, когда многое стало можно печатать, эти анекдоты стали публиковать в прессе, иногда с указанием фамилии Хармса, иногда указывая, что авторы неизвестны и их разыскивают.

В конце 1980-х мне попалась не газетка, а даже целый журнал, где стояло «Хармс». Меня это невероятно возмутило — а как же Володя и Наташа! В «Советской библиографии», первом номере. Неплохая ошибка для журнала с таким названием. В нем тогда работал один мой знакомый. Это был 1988 год, и тогда уже можно было публиковать подобные вещи. И поэтому уже в № 4 он напечатал мое открытое письмо, в котором я назвал настоящих авторов этого «псевдо-Хармса». Через несколько лет Кобринский в сборнике Хармса «Горло бредит бритвою» напечатал весь текст «Веселых ребят», уже указав Пятницкого и Доброхотову-Майкову.