Наталья Доброхотова-Майкова - «Лев Толстой очень любил детей…». Анекдоты о писателях, приписываемые Хармсу

Авторы статей: Дединский С., Березин В., Боде М., Кузовкин Г., Соловьев С., Котрелев Н.

Составитель выражает благодарность Илье Симановскому и Дмитрию Сичинаве за помощь и советы при подготовке этого издания.

Наталья, Татьяна и Валентина Доброхотова-Майковы посвящают эту книгу своим детям и внукам.

Иллюстрации на форзацах: фотографии масок русских писателей, автор – Владимир Пятницкий (в коллекции семьи Доброхотовых-Майковых)

© Текст, иллюстрации Доброхотова-Майкова В. В., 2020

© Текст, Софья Багдасарова, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Перед вами – один из самых любопытных маргинальных текстов советского времени. Он в огромном количестве копий гулял в самиздате, но в полном, оригинальном виде до сих пор его не издавал никто. У него даже нет узнаваемого названия – авторское «Веселые ребята» не прижилось, «Анекдоты о писателях» звучит расплывчато, а ведь еще есть «хармсинки», «псевдо-Хармс» или даже «Фальшивый Хармс». Для представителей трех или даже четырех поколений он стал источником универсальных цитат, набором «мемов» еще доинтернетовской эпохи на все случаи жизни. Выражения «Лев Толстой очень любил детей», «и уехал в Баден-Баден», «и в глаза посмотрел со значением», «тут все и кончилось», как пароль, помогали малознакомым людям мгновенно опознать своих, а стилистика анекдотов о знаменитостях вызвала бесчисленное количество подражаний.

А еще его история – настоящий литературный детектив. В 1971–1972 годах два художника – Владимир Пятницкий и Наталья Доброхотова-Майкова – без серьезных намерений забавлялись стебом над русскими классиками, следуя в этом примеру Хармса. Так и родились «Веселые ребята». Друзья взяли рукопись почитать, текст вызвал у них восторг, рукопись размножили. Дальше текст начал распространяться будто бы сам собой, самыми различными способами. А подлинные авторы оказались позабытыми – титульный лист утратился при бесчисленных воспроизведениях, авторство Хармса так и прилипло. В 1990-е годы эти анекдоты широко печатали в газетах и даже в книгах под именем великого обэриута. Самозародилась литературная мистификация – по слухам, «псевдо-Хармс» чуть было не проник в собрание сочинений писателя как подлинник. Потом случился сеанс разоблачения, только со знаком плюс – друзья настоящих создателей отстаивали их авторство, публикуя «письма в редакцию» и т. п. Тем не менее, как выяснилось при подготовке данного издания, немало поклонников анекдотов до сих пор считают их сочинением Даниила Хармса.

Эта книга – не просто красиво оформленное издание культового текста самиздата. В оригинале эти анекдоты составляли единое целое с юмористическими рисунками, которые тоже потерялись при многочисленных копированиях. Для многих из тех, кто знает «псевдо-Хармса» наизусть, эти иллюстрации станут приятным сюрпризом. Кстати, один из соавторов – Владимир Пятницкий – известный художник-нонконформист, выставлявшийся на «Бульдозерной выставке». Об этом тоже мало кто знает.

Нужна ли эта книга тем, кто не помнит этих анекдотов или не понимает их юмора? Да, потому что они, несмотря на свой крохотный совокупный размер, заняли какое-то несопоставимо огромное место в истории русской устной культуры. Этим изданием мы хотим зафиксировать почетное место «литературного памятника» позднесоветской эпохи. Помимо комментариев к анекдотам, в книге нашлось место описанию порожденной ими огромной устной традиции, унаследованной самиздатом и интернет-фольклором. А небольшие интервью самых различных людей о знакомстве с «Веселыми ребятами» внезапно превратились в разноплановую панораму советского и постсоветского быта, свидетельством духовной потребности в ином взгляде на забронзовевших классиков русской литературы.

Подавляющее большинство поклонников этих анекдотов узнали о них благодаря самиздату или в устном пересказе. И не ведают, что сначала они сопровождались авторскими иллюстрациями, как своего рода книга комиксов (правильнее сказать – livre d’artiste , «книга художника» – особый жанр графики).

Это связано с тем, что в СССР любая копировальная техника и все, кто к ней имел доступ, находились под жестким контролем государства. В 1970-е годы рукопись с рисунками сперва расходилась при помощи фотокопирования, но позже, в связи с трудоемкостью этого метода, текст стали просто перепечатывать на печатных машинках, а затем – множить на первых компьютерах в советских НИИ. Таким образом, рисунки для массового читателя были полностью утрачены.