Николай Бахметьев - Жестокое метро. Хроника подземных катастроф

В дальнейшем в Москве произошел еще целый ряд терактов, но я не буду их здесь упоминать — просто потому, что они не имели прямого отношения к метро.

Следующий взрыв произошел на станции «Третьяковская» 1 января 1998 года. Сменный машинист обнаружил около ворот, которыми на ночь закрывается вход на станцию, небольшую сумочку. Открыв ее, он увидел батарейки и провода. Машинист немедленно отнес находку дежурной по перрону, после чего вернулся к своим обязанностям — то есть сел в кабину поезда и уехал по маршруту. Дежурная, положив подозрительную сумочку на железный ящик с огнетушителем в отгороженной от пассажирского зала дальней части платформы, пошла на свое рабочее место звонить в милицию. В этот момент «адская машинка» и сработала. Взрыв выбил окна кабинки дежурной; женщина была ранена осколками стекла, а находившиеся рядом две уборщицы станции отделались легкими травмами и нервным шоком. Мощность взрывного устройства эксперты оценили в 150 грамм тротила.

Осколочных поражающих элементов в нем, по счастью, не было.

8 августа 2000 года в подземном переходе у входа на станцию «Пушкинская» рванула начиненная шурупами и болтами самодельная бомба. За несколько минут до взрыва у одной из торговых точек двое мужчин оставили чемоданчик-«дипломат» и тяжелый полиэтиленовый пакет — сказав, что обменяют валюту и вернутся. Не вернулись… 7 человек погибли на месте, еще 6 скончались в больнице, ранения различной степени тяжести получили 118 человек. Саму станцию взрыв не затронул. Следствие так и не выяснило, кто стоял за этим взрывом. Ни одна из версий — теракт, экономическая диверсия, хулиганство или личная месть — так и не была подтверждена. Из перехода после теракта убрали все торговые палатки. Дело до сих пор не закрыто.

5 февраля 2001 года, примерно в 18 часов 45 минут, на станции метро «Белорусская-кольцевая» возле перехода на станцию «Белорусская-радиальная» произошел новый взрыв. Спрятанное в хозяйственную сумку взрывное устройство на основе 200-граммовой тротиловой шашки сработало под мраморной скамьей на платформе. Никто не погиб — массивная скамья погасила основную силу удара, — но ранения получили 9 человек, в том числе двое детей. Большинство пострадавших получили порезы и ушибы от осыпавшейся мраморной облицовки стен. Некоторые люди обращались к медикам с жалобами на частичную потерю слуха.

Свод станции в районе взрыва был покрыт копотью; очевидцы потом говорили о задымлении, однако оно оказалось слишком незначительным, чтобы кто-то отравился угарным газом. Сразу после взрыва вход на «Белорусскую-кольцевую» был перекрыт, к станции прибыли автомобили «Скорой помощи», пожарные машины и машины аварийной службы метро. Паники на перроне, на котором в час пик было много пассажиров, не наблюдалось, и в несколько минут все они были эвакуированы. В этот раз все остались живы…

6 февраля 2004 года. Пятница. Утро. 8 часов 30 минут. Поезд № 117, в кабине которого машинист Владимир Горелов, вот-вот отойдет от платформы станция «Автозаводская». Час пик, вагоны переполнены. Люди стараются не отходить далеко от дверей — многим на следующей станции, «Павелецкой», переходить на Кольцевую линию. Последние счастливчики втискиваются в вагоны, двери закрываются. Поезд трогается, плавно набирая скорость. Вот головной вагон полностью скрывается в тоннеле, второй, третий… Вот уже светлое пятно выхода к станции в зеркале заднего вида, в которое машинист изредка поглядывает, превращается в быстро уменьшающийся кружок, скрывается из виду… Вот между станцией и последним, восьмым вагоном остается сто, двести, триста метров…

8 часов 32 минуты. Во втором вагоне у передней двери срабатывает взрывное устройство.

«… Я услышал хлопок, и у меня разбилось лобовое стекло, правое. Я применил экстренное торможение и сразу же связался с диспетчером. Услышав шум в вагоне, крики, что что-то не в порядке, я затребовал у диспетчера снятия высокого напряжения, чтобы не пострадали люди. И после этого, когда мне подтвердили снятие высокого напряжения, открыл двери и начал выводить людей из состава. Паники не было, никакой давки не было, люди вели себя очень спокойно, очень хорошо», — так будет описывать произошедшее Владимир Константинович, когда уже все кончится. Но это будет потом. А сейчас…

Все, кто находится вокруг эпицентра взрыва, погибают мгновенно. Взрыв очень силен — эксперты ФСБ потом оценят мощность заряда в 4 килограмма в тротиловом эквиваленте. То, что поезд двигался не на открытом пространстве, а в тоннеле, многократно усиливает ударное воздействие взрывной волны. Состав дергается, слышится лязг и скрежет… Второй вагон, в котором сработала «адская машина», буквально раздувает изнутри, двери выгибает наружу, словно жуткое подобие крыльев бабочки. Ударная волна, вышибая стекла, проносится по соседним вагонам; в кабине машиниста она выгибает дверь и разбивает одно из лобовых стекол. В стены тоннеля железным дождем втыкаются рваные куски обшивки вагона, из перебитых кабелей сыплются искры. Тела погибших и их части выбрасывает на стены и пути. Поезд окутывается облаком едкого желтоватого дыма. Начинается пожар — горит одежда и человеческая плоть, отделка салона, обшивка сидений… Те, кто пережил сам взрыв, будучи рядом с эпицентром, получают сильнейшие ожоги дыхательных путей и смертельные отравления продуктами горения. Погибшие во втором вагоне становятся «живым щитом» для остальных, своей смертью не дав им погибнуть, — значительная часть энергии взрыва увязает в массе их тел.