Татьяна Ануфриенко - Так начиналась Мещура 

А комендант распоряжался на разгрузке:

— Так, мешки с продуктами в одну сторону. Инструменты, топоры, пилы — в другую. Домашнюю утварь отдельно.

Помогал разгружать и один из охранников. Второй стоял, только указывая и покрикивая: то не так, да это не эдак.

Лодки наконец отчалили от берега и поплыли обратно.

— Да-а, харчей негусто, — раздался из толпы старческий голос, когда разгрузка закончилась.

— А вы что, жрать сюда приехали? — со злостью прикрикнул охранник, тот, который не помогал.

Все повернули к нему головы. Наступила жуткая тишина. Даже комендант посмотрел на него с укоризной.

— А что, не так, что ли? — растерялся охранник, оглянувшись на своего напарника. Но тот его не поддержал.

— Ладно, — сказал комендант, — идите перекусите, потом разберёмся.

Все поели. Николай Петрович дал немного отдохнуть.

— А теперь слушаем меня, — комендант встал. — На первое время будем сооружать шалаши. Вот там, — он показал на высокий, очень крутой берег, откуда спустились пятеро.

— А как же на этой стороне?

— На этой будет посёлок. Его сразу не построить. Пока устраиваемся там, — и он опять указал на крутой склон.

— А что, и зимой в шалашах?

— Нет, к зиме надо построить землянки. Тесно будет, но ничего не поделаешь.

— Можно? — поднял руку Матвей.

— Говори.

— Мы, пятеро, пришли сюда в мае. За два месяца освободили наверху место, сколько смогли. Пилили деревья, обрубали сучья. Из веток строили шалаши. Для себя и своих семей. И не только. Знали, что пригодятся. Предлагаю отдать готовые шалаши мамочкам с детьми и больным. А семьи, где есть мужчины, — себе сами сделают. Сегодня с утра мы лес валили. Веток можно набрать и нарубить много. Хорошо покрывать шалаши сосновым лапником. Дождь лучше стекает.

— Договорились, — одобрил комендант, — сейчас мужчины, что покрепче, берут малых детей на руки и поднимают их. Неважно, свои, чужие. Гора крутая, у мамаш с непривычки может закружиться голова. Потом пообвыкнете. Остальные мужики и ребята постарше берут пилы и топоры. Женщины, дети, прихватите свои вещи по силам. Придётся осваивать эту крутую тропинку жизни. Деваться некуда. Внизу вода, наверху жильё.

И он первым, взяв на руки трёхлетнего Серёжу, понёс его по тропинке вверх. За ним — мама мальчика с семилетней Тамарой. И потянулись вереницей остальные. Поднимались медленно, помогая друг другу.

Взору прибывших открылись небольшая поляна и несколько готовых шалашей на её краю.

— Вот здесь и пристраивайтесь, — комендант поставил мальчика на ноги.

Люди постояли, отдышались, огляделись. Матвей подвёл Марию с детьми к готовому шалашу:

— Это ваш временный дом, живите.

— Спасибо, — Мария взяла Ваню на руки.

Коля уже нырнул в шалаш и выскочил оттуда:

— Мам, мы тут будем жить? Здорово!

Мария только вздохнула, уложила маленького Ванюшу в шалаше, прикрыла ему голову платком, чтобы комары не кусали.

— Ну что, Коленька, будем располагаться?

— Будем, будем, — радовался сын.

Подошёл дед Архип:

— Дочка, не возражаешь, ежели я рядом расположусь?

— Ой, конечно же, нет. Очень хорошо, дедушка Архип. Коля, подсоби деду, — попросила она сына.

— Ага, а как?

— Пошли веток раздобудем. Вещи свои я тут оставлю, — предложил дед Архип.

— Конечно, конечно, иди, Коля, с дедом.

Чуть погодя сын прибежал с ветками берёзы.

— Мам, там дядька на дереве написал: м-м-м… Ой, как его?

— Ну, Николай, за тобой и не поспеешь, — с длинными кольями пришёл дед Архип.

— Где ж вы столько нарубили? — удивилась Мария.

— Повезло. Там ребята рубят себе на шалаши. Попросил маленько — не отказали. Дай Бог им здоровья.

— Дед, дед, что там дядька на дереве написал? Я что-то забыл.

— A-а, это название нашего посёлка. Обтесал маленько сосну-то. И химический карандаш у кого-то нашёлся. Вот и написал: «Мещура».

— Ага, Мещура, — кивнул Коля. — А что это такое, Мещура?

— Кто ж его знает. Может, место такое, недоброе, страшное, а может, и наоборот.

Никола поёжился, огляделся, затем расправил плечи:

— А мы ничего не боимся. Правда, дед Архип?

— Правда, герой…

Скоро и у деда Архипа стоял свой шалаш.

Клава с отцом поставили рядом два шалаша, один для Марфы с дочерью, другой — для отца, Ивана Михайловича. Девушка в работе ничуть не отставала от бати. За долгую утомительную дорогу крестьянские руки соскучились по работе. Шалаши получились крепенькие, густо покрытые лапником.

— Матушка, идёмте, — Клава с отцом повели Марфу в шалаш.