Олег Северюхин: Как изгибали сталь. Путевые записки офицера

А куда нам пришлось деваться из национальных республик в 1991—1993 годах? В Россию. Правда, в России каждая зима приходит внезапно и возможное переселение тоже будет внезапным. Это, примерно, как половодье во многих русских регионах. Каждый год деревни заливает водой, каждый год раздаются вопли о помощи и расходуются большие средства, которых с лихвой хватило бы на строительство новых домов на возвышенном месте вместо ежегодного преодоления возникающих одних и тех же трудностей. Вот и женщине той тоже нужно было бы позаботиться о том, где будут жить ее дети в недалеком будущем.

Тем, кому было некуда податься в России, пришлось оставаться в национальных республиках. Как они там живут? Где как. Одному моему товарищу местное правительство материально помогло уехать из Прибалтики в Россию. Типа, мы вам даже заплатим, чтобы вы покинули нашу республику. Это более цивилизованно, нежели в освободившейся Африке. Дальновидные люди не изгоняют со своей земли людей, которые живут там долго и готовы быть гражданами со всеми вытекающими отсюда последствиями, но это проблемы будущего времени.

Автор внимательно рассмотрит все критические замечания и внесет изменения в свой текст, если он где-то был неточен. Во всяком случае, моя дочь сказала, что все тяготы и лишения мы переносили с юмором. И она права.

И еще одно пояснение, все стихи, принадлежащие другим авторам, я взял в кавычки, а свое как-то не привык «кавычить».

Книга была написана в начале двухтысячных, поэтому некоторые описываемые события выглядят совершенно не так, как мы уже привыкли их оценивать и трактовать, но я специально оставил оценки того времени, чтобы показать, как формировалось и менялось сознание человека, который не собирается оставаться в положении первобытнообщинного человека в грубо сработанных пещерах и не умеющего считать больше пяти.

Сегодня мы живем в таких условиях, когда за правду выдаются придуманные истории, легенды и анекдоты, а высокопоставленные чиновники от культуры называют тварями конченными тех, кто не верит в эти легенды. Не я придумал, но классики говорили, что в первый история является трагедией, а во второй раз та же история раскручивается в виде фарса. И не многим дано природной проницательности и достаточного количества знаний от родителей и учителей, чтобы научиться отделять фарс от трагедии и обратно. Так что, давайте, думайте, читайте.

Осень. Туман. Моросит мелкий, почти невидимый дождик. По дорожке парка, засыпанной облетевшими кленовыми листьями, не торопясь шел человек в черной кожаной куртке. В руке он держал свернутые в трубку газеты. Достав из кармана куртки пачку сигарет, он ловко вытряхнул одну сигарету и взял ее губами прямо из пачки. Достал спички, резко развернулся, зажег спичку и привычным движением спрятал огонек в «домик» из ладоней. Так прикуривают люди, привычные к ветру, моряки, охотники, рыбаки и военные. Выпустив клуб дыма, растаявший в тумане, мужчина пошел дальше. Было видно, что осенняя погода ему нравится и настраивает на философский или на лирический лад.

Мужчина был не молодой и не старый. Не высокий и не низкий. Не худой и не толстый. Одет аккуратно, шаг четкий, стрелки на брюках как лезвия бритвы, можно безошибочно сказать, что это военный человек. Или бывший военный. О чем он думал, мы не знаем, но можем наверняка предполагать. Любого человека заботит его будущее, даже того, кто включен в число тех, кому счастливое будущее обеспечено всем достоянием государства.

С философской точки зрения, таких людей в стране нашей практически нет.

Президент боится потерять свою власть, потому что потом его будут пинать все, кому не лень и особенно те, кто были приближены. Поэтому власть в нашей стране пожизненная, и смена власти означает собой и смену общественно-политической формации в том или ином виде.

Гарантий нет никаких.

Олигархи думают о прививках им дипломатического или депутатского иммунитета для защиты «праведных» капиталов.

Бизнесмены озабочены тем, как потратить деньги, избежать налоговой инспекции и президентской участи, а также спрятаться от уголовного элемента, который, как и большевики, мечтает все отобрать и поделить, но только между собой.

Правоохранительные органы стремятся выполнить свой долг и не обидеть криминал, с которым стало труднее управляться.

Вся приватизация совершена с помощью ОМОНов и СОБРов.

Под защитой судебной системы советского государства мелкие фарцовщики и продавцы жвачки в одночасье стали владельцами крупнейших комбинатов, которые строил весь Советский Союз.