Владимир Залесский: 36 исторических миниатюр. Сборник

Существовали проблемы утраты оболочкой эластичности, обледенения поверхностей. Конечно, дирижабль был доработан и модернизирован, но задача трансарктического перелета на нем, относилась, все же, к области сверхъестественной удачливости.

«Честолюбие и презрение к опасности», «непреодолимая привлекательность имени Амундсена – покорителя Южного полюса», «желание увидеть один из созданных итальянцами дирижаблей в полете, который до тех пор не удалось совершить никому» – таковы были – среди других – побудительные мотивы Умберто Нобиле.

Переутомленный Нобиле, завершая перелет через Ледовитый океан, проследовав над Северным полюсом, сумел организовать 14 мая 1926 года успешную безаварийную посадку дирижабля в Америке, на Аляске.

Последовали чествования, праздники, торжества, награждения. Кто-то выскажется, что событие было каким-то ирреальным, сказочным. И, несомненно, – выдающимся, историческим.

Нобиле чувствовал, что его все плотнее затягивает в логику современной ему (итальянской) истории.

Генерал, выдающийся воздухоплаватель, исторический персонаж! Что могло помешать его «выдающейся» карьере, предстоявшей ему своеобразной славе?

Помешать смог полет на дирижабле «Италия» в 1928 году, очередное достижение Северного полюса, последующая катастрофа. Индивидуальное спасение Нобиле лётчиком шведских ВВС Эйнаром Лундборгом и спасение ряда других членов экипажа дирижабля ледоколом «Красин».

Отношения между Умберто Нобиле и правившей – в то время – в Италии элитой напряглись. Нобиле переехал для консультирования по вопросам дирижаблестроения в Россию (на пять лет, 1931—1936), а затем – в США (1939—1945).

Вернулся в Италию в 1945 году, преподавал в университете г. Неаполя.

На каких весах взвесить его удачливость и неудачливость? Как его – благополучную, в общем – жизнь после второго полярного катастрофичного полета (на дирижабле «Италия») сопоставить с безвестной гибелью Рауля Амундсена, исчезновением других участников других полярных экспедиций?

Умер в Риме в 1978 году в возрасте 93 лет с репутацией талантливого инженера, выдающегося удачливого (и неудачливого) воздухоплавателя. Участника уникального, сказочного трансарктического полета на дирижабле над Северным полюсом.

До одного из жителей Рима порыв ветра донес ответ Леонардо да Винчи на какой-то вопрос Колумба: «Понимаете, капитан… …там не было, да и не могло быть тропических островов… Умберте Нобиле – генерал. Он склонен к героизму…».

Поздний вечер. Внезапно Кшиштоф Барановский увидел перед собой Аркадия Фидлера.

– Аркадий, здравствуй. Мне нравится твоя книга «Канада, пахнущая смолой».

– Здравствуй, Кшиштоф. Могу немного рассказать тебе о Канаде 1935 года, о том, что я написал в своей книге. Тебе будет это полезно? Тебе, в одиночку на яхте пересекающему Атлантический океан?

– Аркадий, с интересом принимаю твое предложение. Мы в океане. За бортом – волны. Приятно дружеское общение.

Аркадий Фидлер рассказывал о Канаде. Но не только.

Впечатления о природе Канады 1935 года он дополнил биографическими очерками, одиночестве одних эмигрантов, и – сложных, необычных, странных, нелогичных судьбах других. Высказался о «патетических настроениях», о приверженности идее «распятой нации». Упомянул и такие понятия, как «затхлый круг ничтожных интересов», оказавшиеся в его рассказе рядом с «Минщиной» и «панщиной».

Конечно, если бы это была не дружеская беседа двух земляков-путешественников, то Кшиштоф мог бы спросить: «По твоей книге, Аркадий, один из выпускников военно-инженерной школы в Каменск-Подольске стал в эпоху 1860-х—1870-х годов выдающимся известнейшим канадским инженером, а затем, вроде бы, и английским лордом. А другие выпускники? „Глушь Минщины“ плюс загадочная, но какая-то страшная, „панщина“? „Погрязали“ „в затхлом кругу ничтожных интересов“? Но карты любого масштаба с обозначенной на них сетью железных дорог как-то в „глушь Минщины“ не укладываются». Однако, формат встречи двух писателей-земляков на яхте посреди океана не предполагал выдвижения вопросов критической направленности.

Словно наткнувшись мысленно на события 1 сентября 1939 года, Аркадий Фидлер внезапно оборвал свой рассказ.

Ночь завершалась.

– Знаешь, Аркадий, – помолчав произнес Кшиштоф, – Я мореход, путешественник, спортсмен, яхтсмен, литератор. Многие события в моей жизни были своего рода тренировками. Кстати. Ты учел исторические тренировки? Появление новых качеств, новых людей, созданных такими тренировками?