Виктор Еремин - Фараон в юбке и другие истории из мира интриг и интриганов

Однако эта поездка расколола московское боярство на две сильнейшие группировки. «Старые бояре» во главе с митрополитом Алексием «стояли за сохранение верноподданических отношений с ханским двором». «Молодые бояре» во главе с великим князем склонялись к тому, что пора завоевывать независимость, причём как светскую – от Орды, так и церковную – от Константинополя. Не желал Дмитрий делить власть и с митрополитом всея Руси.

Вначале противостояние это выразилось в опале Вельяминовых. Этот боярский род был весьма близок Алексию, в их фамильном Богоявленском монастыре святитель начинал свой иноческий путь. В 1374 г. Дмитрий неожиданно лишил Вельяминовых их фамильной привилегии занимать пост московского тысяцкого. Когда же один из Вельяминовых, негодуя, бежал в Тверь, а затем в Орду, его изловили, доставили в Москву, и, невзирая на заступничество митрополита, Дмитрий велел отрубить Вельяминову голову! Так в 1374 г. состоялась первая в истории Москвы публичная казнь.

Вскоре родной брат Алексия воевода Александр Плещей был разгромлен в бою с новгородскими ушкуйниками и с позором бежал от них. Великий князь велел осмеять горе-воеводу, заодно досталось и митрополиту. В летописях даже сохранились намёки на то, что московский великий князь был не прочь отступиться от Алексия и принять у себя литовского митрополита Киприана.

Однако настоящая борьба между митрополитом и великим князем разгорелась по вопросу возможного наследника митрополичьей кафедры. При этом Алексий явно стремился к созданию в Московии теократической монархии в духе папского государства в Италии, а Дмитрий Иванович – к утверждению светской монархии во главе с династией Калиты.

Тогда-то и вышел на передний план придворный священник московского великого князя Дмитрий, получивший в истории просторечное имя – Митяй. Дмитрий Иванович призвал его из Коломны. «Этот иерей резко выделялся среди собратьев не только высоким ростом, горделивой осанкой, зычным голосом, но также образованностью, умом, сильным характером… Митяй был человеком жизнерадостным, лёгким и весёлым… Он готов был верно служить своему покровителю, выполняя любые его приказания».

Задумав сделать Митяя преемником престарелого Алексия, в феврале 1376 г. великий князь велел ему постричься в монахи и тут же сделал архимандритом Спасского монастыря. Чёрное духовенство возмутилось такой кощунственной поспешности, но в ответ Дмитрий Иванович потребовал от Алексия официально утвердить Митяя преемником митрополичьей кафедры.

Митрополит Алексий и Сергий Радонежский. Художник А.З. Иткин

Избавиться от такой напасти можно было единственным путём – противопоставить Митяю более авторитетного в народе служителя церкви. И таковой человек на Руси был. Звали его Сергий Радонежский. Алексий призвал игумена в Москву и неожиданно возложил на него золотые митрополичьи ризы. Но Сергий твёрдо отказался принять их. Ни мольбы, ни угрозы не подействовали на старца. Пришлось митрополиту отказаться от своего замысла. Единственное, на что согласился Сергий – это всеми силами противоборствовать возведению Митяя в митрополиты.

Зимой 1378 г. Алексий тяжело заболел. Великий князь долго уговаривал его благословить Митяя на митрополию, но старец так и умер непреклонным 12 февраля 1378 г. В 1448 г. Алексия прославили как святого, ныне он является одним из самых почитаемых русских святых.

В дни, когда готовились к погребению Алексия, по Москве распространился слух, будто накануне кончины митрополит всё же благословил Митяя на кафедру, почему последний и обосновался в митрополичьих палатах. Великий князь поспешил созвать собор русских епископов для утверждения кандидатуры его любимца на митрополию; ряд учёных даже полагает, будто Дмитрий намеревался провозгласить автокефалию – независимость русской церкви по примеру церквей болгарской и сербской. На соборе старцы отказались поддержать Митяя и высказались за митрополита Киприана, ставленника Византии и Литвы. Тогда же Киприан со свитой въехали на земли московского княжества, но по приказу великого князя их спешно арестовали и вывезли прочь в Литву.

В ответ монахи выдвинули в митрополиты суздальского епископа Дионисия, основателя Печерского монастыря – он был готов поехать к патриарху и обличить сговор великого князя и его фаворита. Дмитрий Иванович поспешил арестовать потенциального предателя. Дионисий пытался каяться, обещал не противодействовать замыслам великого князя, но Дмитрий отказывался его отпускать. Только личное вмешательство Сергия Радонежского принесло мятежному игумену свободу.