Array Коллектив авторов - Чехов А.П. и Общество любителей российской словесности (сборник)

Такими оазисами, яркими вспышками молодого, заразительного смеха на убогих, в общем, страницах наших юмористических изданий 80-х годов были очерки и наброски Чехонте. Он знал, над чем смеялся, глубоко забирал в самую гущу всероссийской пошлости, и «весёлые картинки» брызжущего смеха юмориста, уже тогда зачастую проникнутые грустью, обращались в знаменательные документы нашей общественной жизни…

«Взыскательный художник», он ввёл в собрание своих сочинений немногие из своих ранних литературных опытов. Но нам, «современникам его славы», поклонникам его тонкого и гибкого таланта, должны быть дороги мелкие черты, указывающие на самый процесс его развития, при всей даже слабости и неопределённости отдельных рассказов, которыми он дебютировал в литературе. Собрать их теперь легко – пока живо так много близких к нему людей, пока ещё свежа память о нём и так остро чувствуется «неотразимая обида» его безвременной смерти…

В «Стрекозе» (1880 г. № 2. С. 8) в почтовом ящике напечатано: «Москва, Драчёвка. А. Чехову. Совсем недурно. Присланное поместим. Благословляем и на дальнейшее подвижничество».

Шутливое выражение «подвижничество» нечаянно для его автора обратилось в предсказание будущей судьбы, загоравшейся литературной жизни…

Статья была напечатана без подписи и пока нами не может быть указана.

В почтовом же ящике № 7 (С. 8) редакция извещает «г. Ан. Че-ва» (по тому же адресу), что она воспользовалась какою-то «мелочью» и отклоняет «Прошение», как «длинное и натянутое», в № 10 соглашается поместить «вторую статейку» и отклоняет «Ужасный сон», который «тем только и ужасен, что невозмутимо повторяет всем надоевшие темы». «Вторая статейка» подписана «Антоша» (№ 10. С. 7): «Что чаще встречается в романах, повестях и т. д.?»

В смехе Чехова над романтическими трафаретами и банальностями уже проглядывает столь типичная для него боязнь фразы, литературной «нарочитости» и напряжённости.

«Чаще всего встречается в романах» – «Высь поднебесная, даль непроглядная, необъятная… непонятная, одним словом: природа!!!»

«Белокурые друзья и рыжие враги».

«Богатый дядя, либерал или консерватор, смотря по обстоятельствам. Не так полезны для героя его наставления, как смерть».

«Доктор с озабоченным лицом, подающий надежду на кризис, часто имеет палку с набалдашником и лысину».

В № 15 редакция соглашается принять рассказ – «пойдёт: ничего, недурён» и отклоняет «Опыт изложения», потому что он «злоупотребляет старым мотивом». 18-й № откладывает печатание рассказа: «Очерк подождёт до лета» – и отклоняет два других рассказа: «Несколько острот не искупают непроходимо пустого словотолчения. Мы говорим о „Ничего не начинай“. То же о „Легенде“. Кстати, что это за имя такое „Фуня“?»

В № 19 помещён с подписью «Чехонте» рассказ «За двумя погонишься, ни одного не поймаешь» (роман в одной части без пролога и эпилога). Он очень слаб. Изображается майор Щелколобов, который захотел проучить почему-то плёткой в лодке свою молоденькую жену за то, что в разговоре (подслушанном майором) со своим двоюродным братцем призналась, что ненавидит мужа, и бранила его. Лодка перевернулась. Щелколобовы начали тонуть. Спасать их поплыл волостной писарь, который не знал, за кого именно раньше приняться. Щелколобов молил кинуть жену и спасти его, за что обещал жениться на сестре писаря. Щелколобова обещает за спасение сама выйти замуж за него. Писарь, увлёкшись и тем и другим обещанием, спасает обоих – и получает одни только неприятности.

Начало следующего рассказа – «Папаша» (№ 26, подпись «Ан. Ч.») – совершенно чеховское.

«Тонкая, как голландская сельдь, мамаша вошла в кабинет к толстому и круглому, как жук, папаше и кашлянула. При входе её с колен папаши спорхнула горничная и шмыгнула за портьеру, но мамаша не обратила на это ни малейшего внимания, потому что успела уже привыкнуть к маленьким слабостям папаши и смотрела на них с точки зрения умной жены, понимающей своего цивилизованного мужа.

– Пампушка, – сказала она, садясь на папашины колени, – я пришла к тебе, мой родной, посоветоваться. Утри свои губы, я хочу поцеловать тебя.

Папаша замигал глазами и вытер рукавом губы.

– Что тебе? – спросил он.

– Вот что, папочка! Что нам делать с нашим сыном?

– А что такое?

– А ты не знаешь? Боже мой! Как вы, отцы, беспечны. Это ужасно! Пампушка, да будь же хоть отцом, наконец, если не хочешь… не можешь быть мужем!»

По настоянию мамаши папаша отправляется к учителю арифметики, поставившему двойку, и наседает на него.