Геннадий Соболев: Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Вместо этого текста в третьем издании мемуаров Г. К. Жукова, выпущенных в свет уже после смерти их автора, в 1978 г. и во всех последующих изданиях читателю предлагается прямо-таки противоположное «мнение» мемуариста: «В страшную зиму 1941/42 года детально подсчитать умерших от голода было некому. Но впоследствии Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что во время блокады Ленинграда погибли от голода около 642 тысячи человек и от налета фашистской авиации и артобстрелов пали около 21 тысячи человек» [23] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 3-е изд. T. 1. М., 1978. С. 381. . Такое обращение с текстом воспоминаний Г. К. Жукова, которому в вопросе о жертвах ленинградцев в годы блокады приписано утверждение прямо противоположное тому, которое он отстаивал сам, оскорбляло память не только выдающегося советского военачальника, но и защитников Ленинграда. Решительное осуждение подобной практики прошлого, отмена монополии того или иного авторитета на «окончательную истину» стали необходимыми условиями на пути восстановления исторической правды в нашей истории, в том числе и в истории героической обороны Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.

И все же никакие Павловы и Сусловы не могли остановить начавшийся процесс научного изучения ленинградской блокады. Первым монографическим исследованием этой проблемы стала вышедшая в 1959 г. книга московского историка А. В. Карасева «Ленинградцы в годы блокады». [24] Карасев А. В. Ленинградцы в годы блокады. 1941–1943. М., 1959. Автор книги, воевавший на Ленинградском фронте и ставший после войны научным сотрудником Института истории АН СССР, изучил и ввел в научный оборот огромный пласт документов из центральных и ленинградских архивов. Именно эти новые документы позволили А. В. Карасеву правдиво осветить самые разные стороны блокадной жизни ленинградцев, показать последствия голода и холода, унесших в первую блокадную зиму сотни тысяч жизней.

Вскоре после появления книги А. В. Карасева вышел целый ряд работ и ленинградских авторов, которые осветили важные вопросы жизни блокадного Ленинграда [25] Беляев С., Кузнецов П. Народное ополчение Ленинграда. Л., 1959; Сирота Ф. И. Ленинград – город-герой. Л., 1960; Худякова Н.Д. За жизнь ленинградцев. Л., 1958; Худякова Н.Д. Вся страна с Ленинградом. Л., 1960; Манаков Н.А. В кольце блокады. Л., 1961; Кольцов А. В. Ученые Ленинграда в годы блокады. М.; Л., 1962 и др. . Но по богатству документального материала и его осмыслению, и тем более по эмоциональному воздействию на читателя, они уступали книге А. В. Карасева. Заметная боязнь авторов сказать правду о блокаде Ленинграда была прямым следствием «Ленинградского дела» и партийного контроля над исторической наукой.

В 1965 г. был опубликован коллективный труд «На защите Невской твердыни. Ленинградская партийная организация Ленинграда в годы Великой Отечественной войны» [26] Князев С. П., Стрешинский М. П., Франтишев И. М., Шевердалкин П. Р., Яблочкин Ю.Н. На защите Невской твердыни. Ленинградская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Л., 1965. . Содержание этой книги далеко выходило за рамки ее названия и отличалось богатством новых архивных документов, относящихся к различным сторонам жизни блокированного города.

Важным событием в историографии обороны и блокады Ленинграда стал выход в 1967 г. пятого тома «Очерков истории Ленинграда», посвященного периоду Великой Отечественной войны. Чтобы представить, в каких условиях пришлось авторскому коллективу готовить этот фундаментальный труд, состоявший из 23 глав, объединенных в пяти частях, надо иметь в виду, что контроль над подготовкой и обсуждением практически всех глав осуществляла влиятельная редколлегия, в которую помимо ленинградских историков В. М. Ковальчука, Н.Е. Носова, А.Л.Фраймана входили заведующий отделом обкома КПСС Г. П. Александров, заведующий отделом истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Е. А. Болтин, секретарь Ленинградского горкома КПСС Ю. И. Заварухин, директор Ленинградского Института истории партии С. П. Князев. Понятно, что такой состав редколлегии заранее предполагал корректировку авторского текста. Тем не менее эта коллективная работа ленинградских историков значительно продвинула вперед изучение многих проблем истории блокады и обороны Ленинграда, что признают и современные исследователи. Один из самых авторитетных специалистов сегодня Н. А. Ломагин считает, что в этой работе «впервые комплексно рассмотрены проблемы здравоохранения, а также культурной и научной жизни в блокированном городе. Ленинградские историки убедительно показали, что город не только выживал, но и не прекращал оставаться «культурным центром» в нечеловеческих условиях. Кроме того, авторы восстановили картину тягот и лишений, которые выпали на долю горожан в период блокады, особенно зимой 1941–1942 гг., и с максимально возможной в условиях жесткой цензуры объективностью рассказали о настроениях населения» [27] Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: в 2 кн. 2-е изд. Кн. 1. СПб., 2004. С. 50. . Подчеркивая важность поставленного авторами вопроса о настроениях ленинградцев в годы блокады, Н. А. Ломагин пишет, что «в данном случае речь идет о первой попытке применить некоторые методы социальной истории, апробированные на материале истории революций 1917 г., для оценки ситуации в 1941–1944 гг.» [28] Там же. С. 51. .