Геннадий Соболев: Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Одним из них стало сокрытие правды о блокаде Ленинграда, начавшееся еще в годы Великой Отечественной войны. От советской и международной общественности тщательно скрывалось все, что происходило в Ленинграде в период его 872-дневной блокады, в особенности масштабы смертности мирного населения от голода. О трагедии Ленинграда не было сказано ни слова в нотах народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, адресованных прежде всего народам союзников по антигитлеровской коалиции с тем, чтобы мобилизовать общественное мнение на более активную борьбу с гитлеровской Германией… Ни до внутреннего, ни до внешнего читателя правдивая информация о страданиях и лишениях ленинградцев не доходила [1] Ломагин Н. А. В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб и НКВД. СПб., 2000. С. 273; Кутузов А. В. Блокада Ленинграда в информационной войне. СПб., 2008. . Как писал позднее авторитетный исследователь А. П. Крюковских, «тема наступившего массового голода оказалась абсолютно запретной для печати и радио. Введя жесточайшую цензуру на информацию о катастрофическом положении Ленинграда, центр тем самым косвенно признал свою вину за непринятие мер по обеспечению города продовольствием и топливом, по своевременной массовой эвакуации населения» [2] Крюковских А.П. Ленинградская партийная организация: годы войны // Ленинградская эпопея. СПб., 1995. С. 70. .

Борьба за правду о блокаде Ленинграда начиналась теми ленинградцами, кто, пережив страшную зиму 1941–1942 гг., увидел в ней «небывалый еще опыт человечества» и потому страстно желал, чтобы об этом опыте узнали все. Ольга Берггольц, сразу же заявившая «Я здесь, чтобы свидетельствовать…» и ставшая подлинным поэтом блокадного Ленинграда, прилетев в начале марта 1942 г. на короткое время в Москву, сделала неприятное для себя открытие, которое в тот же день зафиксировала в своем дневнике. «О Ленинграде все скрывалось… Трубя о нашем мужестве, они скрывают правду о нас». В этом мнении Берггольц утвердилась и после трехнедельного пребывания в столице и общения с московскими друзьями, коллегами и чиновниками от культуры. 20 марта 1942 г. она отметила в дневнике: «Здесь не говорят правды о Ленинграде, не говорят о голоде, а без этого нет никакой “героики” Ленинграда… Заговор молчания вокруг Ленинграда… А для слова – правдивого слова о Ленинграде – еще, видимо, не пришло время… Придет ли оно вообще? Будем надеяться» [3] Ольга. Запретный дневник. Дневники, письма, проза, избранные стихотворения и поэмы Ольги Берггольц. СПб., 2010. С. 77–78, 80, 81. .

Однако ленинградские историки, выжившие после голодной зимы 1941–1942 гг., считали, что это время настало по крайней мере для собирания различного рода документальных материалов с целью подготовки в дальнейшем правдивой истории обороны Ленинграда. В конце марта 1942 г. Комиссия Президиума АН СССР по ленинградским академическим учреждениям обратилась в городской комитет партии с письмом, содержавшим предложение о создании общегородской Комиссии, которая возглавила бы эту работу [4] Ленинград в осаде: сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. 1941–1944 / ред. коллегия: Н. И. Барышников, И. П. Бабурин, Т. А. Зернова, В. М. Ковальчук, Ю. И. Колосов, T. С. Конюхова, Н. В. Пономарев, Г. Л. Соболев; отв. ред. А. Р. Дзенискевич. СПб., 1995. С. 520–521. . Хотя на этом письме имеется резолюция секретаря городского комитета партии Н. Д. Шумилова – «Этот вопрос нами готовится на бюро ГК», уважаемая Комиссия Президиума АН СССР ответ на свое предложение так и не получила, как и не последовало каких-либо мер по организации Комиссии. Причина, конечно же, была не в том, что партийные органы были так заняты обороной города, что не имели времени обсуждать другие, менее важные вопросы. Как скоро выяснится, организация и работа такой Комиссии не мыслилась иначе как под контролем партийных и советских властей [5] См.: Дзенискевич А. Р. О создании общегородской комиссии по сбору материалов для истории обороны Ленинграда // Ленинградская наука в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 133. . И в самом деле, спустя год, в апреле 1943 г., партийное руководство города приняло постановление о создании общегородской Комиссии по сбору материалов и составлению хроники «Ленинград и Ленинградская область в Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков». В постановлении подчеркивалось, что эта Комиссия создается «в целях руководства и направления работы по собиранию материалов и составлению хроники» [6] Там же. С. 134. . Если сама работа по собиранию материалов и их хранению и составлению хроники была возложена на Ленинградский Институт истории ВКП(б), сотрудники которого начали сбор этих материалов по своей инициативе еще в 1942 г., то руководство и направление работы было поручено целой группе партийно-советских функционеров во главе с секретарями по пропаганде А. И. Махановым (Городской комитет ВКП(б)), и К. И. Домокуровой (Областной комитет ВКП(б)) [7] Там же. С. 134–135. . Историки справедливо обратили внимание на то, что в постановлении не шла речь о собирании материалов для написания истории обороны Ленинграда, как это предлагалось в письме Комиссии Президиума АН СССР по ленинградским учреждениям, а всего лишь о составлении хроники [8] Там же. С. 136. . Тем не менее здесь нельзя не воздать должное сотрудникам Ленинградского Истпарта, которые под руководством директора С. И. Авакумова проделали огромную работу по сбору дневников и стенографированию воспоминаний участников обороны Ленинграда. Ленинградскому Истпарту принадлежит также заслуга подготовки и публикации первых сборников документов и материалов о Ленинграде в период Великой Отечественной войны [9] Ленинград в Великой Отечественной войне Советского Союза: сб. документов и материалов. T. 1. Л., 1944; Т. 2. Л., 1947. .