Покидая посёлок, любопытства ради заглянули в местный магазин. Магазин – абсолютная копия сельских магазинов России. За прилавком женщина – продавец того же порядка. На полках будто ты не на Чукотке, а в рязанской глуши. Набор продуктов и промтоваров скудный, а из спиртного ничего. Сухой закон на Севере действовал круглогодично. Но внимание наше привлёк необычный диалог продавца с покупателем. Такого не услышишь нигде.
Покупатель – чукча просил у продавца продать кусок сливочного масла, показывая один указательный палец. Женщина в ответ кивнула головой, подтверждая, что поняла просьбу покупателя купить один килограмм. И лезвием широкого ножа отделила от большого куска необходимую часть. Уложив отрезанный кусок на весы, принялась подбирать необходимый вес, убирая лишнее.
Чукча с шумом начал протестовать. Продавец поняла желание покупателя и завернула кусок в бумагу. Удовлетворённый чукча распахнул сверху кухлянку, извлёк кожаный мешочек, висевший у него на шее. Не снимая мешочка, раздвинул кожаную тесёмку и вывалил на прилавок все деньги. Продавец взяла из кучи купюр сотенную и подала сдачу. Чукча бурно начал возмущаться, не принимая сдачу жестами, от себя, приговаривая: «Всё, всё». Смущённая продавец объяснила нам: «Я продала ему целый кусок масла, это значит, что и он должен заплатить целой купюрой, т. е. без сдачи».
После неоднократных попыток первое письмо Тамаре отправил и с нетерпением ждал ответ. Помнил о ней постоянно, но меня что-то беспокоило. Недолгое знакомство и только надежда. Перед самым вылетом, Олег Перегудов заверил: «Не беспокойся, никто близко не подойдёт». И в подтверждение показал свой кулак – кувалду.
* * *
Солнце всё выше забиралось на небосвод и больше пригревало. Мы ждали прилёт первых самолётов Ту-16.
Май 1958 г., мыс Шмидта, подготовка аэродрома к приёму самолётов
Незадолго до нашего прибытия сюда аэродром Мыс Шмидта экспериментально апробировал сам командующий корпусом, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. И. Молодчий.
Прославленный лётчик, по сути ещё мальчишка, впервые годы войны (1941-1942) летал бомбить важные военные объекты фашисткой германии в глубоком тылу в районе Кёнигсберга и Берлина. Он одним из первых продемонстрировал большие боевые возможности бомбардировщиков Ил-4. Уже тогда о нём рассказывали легенды.
Так, однажды после очередного вылета на бомбометание, Александр Игнатьевич с боевыми друзьями зашли в ресторан покушать и немного выпить – был повод. Молодая симпатичная официантка обслужила весёлую компанию. Выпивки, как всегда в таких случаях, оказалось недостаточно. Ребята попросили принести ещё. Симпатичная стала объяснять, ссылаясь на то, что не положено. Тогда Александр Игнатьевич пустил в ход «тяжёлую артиллерию», перед которой девушки бессильны – начал говорить приятные любезности. Смущённая официантка, смогла лишь сказать:
– Какой молодчик!
– Не молодчик, а Молодчий, – парировал Александр Игнатьевич.
– Ну и герой, – не сдавалась девушка.
– Не герой, а дважды, – ответил Молодчий и, подтверждая сказанное, распахнул кожаную куртку.
На гимнастёрке сияли две звезды героя. Изумлённая девушка убежала к подругам, рассказать какие гости к ним пожаловали. После всего, надо полагать, герои не были обиженны.
Долгожданные наши «ласточки» прилетели и в спешном порядке должны улететь по двум причинам. Во-первых, погода в любой момент могла испортиться. Во-вторых, начала оттаивать поверхность песчаной косы, на которой лежали бетонные плиты взлётной полосы. Решили сделать контрольную пробежку самолёта по полосе. Плиты волной поднимались вслед за колёсами. Чертовски опасно. Но не оставаться же им здесь до осенних морозов. Самолёты всё же ушли, нам предстояло жить на Чукотке неопределённое время.
Самолёты гражданской авиации Ли-2, Ил-14 прилетали на наш аэродром постоянно: привозили почту, необходимые грузы. Мои товарищи ликовали, получив письма от родных. Сегодня и у меня особый день – письмо от Тамары. Ответила, значит, есть надежда. И солнце будто светит ярче, и греет больше.
Возле школы-интерната стали появляться нарты в собачьих упряжках. Это зачастили чукчи – отцы к своим детям, чтобы забрать их домой. Наступила пора, когда оленеводы уводят стада оленей вглубь тундры на новые пастбища. Несмотря на протест учителей-воспитателей дать возможность детям закончить учебный год, отцы всегда задавали два вопроса: «А кто оленей пасти будет?» или «А ты платить мне будешь за то, что сын в школе учится?» Звучит странно, но это правда.
Читать дальше