Аскольд Засыпкин - В памяти нашей гремит война. Книга 2. Часть третья. Служим Родине

Столетние вязы, клёны, тополя, асфальтированные дорожки между ними и приятная прохлада в жаркую пору. Есть места, куда входишь и становится боязливо, словно в детстве от прочитанных сказок о Сером Волке и Бабе Яге. Возникает ощущение, будто из густой чащи сейчас выскочит леший или ехидно засмеётся беззубая ведьма.

Здесь большие поляны с немятой травой, яркими цветами. Есть теннисный корд и волейбольная площадка и для игры в городок, нет питейных заведений. Но главным местом парка была танцевальная площадка. Вход на площадку платный, почти символический, всем без исключения доступный. Желающие потанцевать покупали билеты у входа на высокий металлический мост с деревянным настилом через речку Раковка. Танцы проводились по выходным, если днём – под музыку через динамик. В вечернее время под духовой оркестр. Вот сюда и принесли меня ноги вместе с размышлениями и, наверно, неслучайно.

На танцплощадке уже музыка играет. Молодёжь группами и по одному не спеша подтягиваются к ней. Пожилая женщина – билетёрша, дремавшая на стуле у входа, проснулась и начала впускать желающих попрыгать.

Взглядом ищу, в надежде встретить кого-нибудь из своих. В углу площадки стоят: Гена Баскаков и Толя Гусев. Толю за высокий рост называем по-свойски Гусь. Не заметить его в толпе было невозможно. Они увлечённо разговаривали. Я присел на свободную лавку в стороне и начал рассматривать присутствующих без особого желания танцевать. Да и настроение что-то к тому не располагало. Парни и девчонки, как это водится везде, стояли, сторонясь друг друга и редко парами.

В дальнем углу, внимание мое, привлекли две девушки. Одна постарше – блондинка со средней стрижкой кудрявых локонов. Вторая, совсем молоденькая, в сером сарафанчике, зелёной кофточке с коротким рукавом. Особенно, что привлекало в ней длинные тёмно-каштановые волосы, уложенные в узел на затылке. Девушки ни на кого не обращали внимания, будто пришли вовсе не танцевать.

Как бы нехотя, но взгляд мой вновь и вновь возвращался к ним. Я даже начал волноваться о том, что стесняюсь пригласить ту в сером сарафанчике. И не хочу, что её кто-то еще может пригласить.

Зазвучала музыка вальса. В смешанных чувствах робости и желания приблизился к ней, прикосновением руки привлёк её внимание. Девушка повернула ко мне голову. На меня смотрели большие серо-голубые глаза с зеленоватым оттенком. Окончательно смутившись, не мог что-либо сказать. Девушка поняла моё смущение, почти незаметно окинула взглядом и скорее из жалости к неловкому парню пошла танцевать. Я больше не терял её из вида, стоя в стороне. Расхрабрившись, вновь пригласил, боясь получить отказ. Она согласилась, но без особого желания, как мне показалось. Больше не мог надоедать, быть назойливым – покинул площадку, не дожидаясь окончания танцев, и не узнав имени той, что так тронула меня.

Недовольный собой брёл по улице, но теперь к автобусу, чтобы уехать в гарнизон. Терзала только одна мысль: «Почему не познакомился с ней». Или не нашёл способ узнать хотя бы её имя. Вот растяпа! А тут ещё предстоит скорая командировка.

Вылет ежедневно откладывали из-за неблагоприятных метеоусловий. Вдруг захотелось, чтобы дольше бушевала непогода на севере, хотя совсем недавно горел желанием побывать в арктических широтах. С нетерпением ждал выходного дня в надежде на случайную встречу. Друзья приметили моё необычное состояние. Гена Баскаков, Олег Перегудов, Толя Гусев, как оказалось, с интересом наблюдали за моим робким поведением на площадке и не без удивления.

Всего лишь год, как в полку, но недавние однокашники, курсанты одной роты, одного классного отделения, земляки и родом в большинстве своём из деревень стали разниться. Живём и служим в одних условиях, но разные в своих привычках, увлечениях, по духу. Почему? Как и прежде мы дружные, внимательные друг к другу и готовы всегда прийти на помощь.

Время просеяло нас по какому-то ситу. Друзья – сокурсники в большинстве своём домоседы, в город ездят только по необходимости. Предпочитают жить на частных квартирах, где нет удобств, но есть огородик у хозяина. Что это? Крестьянский зов на генном уровне? Или леность, нежелание быть подвижным, мобильным, желание спокойно жить, жениться? А что в том плохого? Напротив. Так всегда жили наши деды и отцы. Семья – основа всех основ.