Лоран Дойч - Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро

Надо было дождаться XIX века с его слепым увлечением археологией. Во время прокладки улицы Монж (rue Monge) начиная с 1860 года на уровне дома № 49 рабочие, когда рыли землю, наткнулись на очень странные остатки… Старая каменная кладка увидела свет, а затем исследователи расширили свои поиски на соседний участок, который приобрела Главная омнибусная компания для строительства депо… Арены Лютеции вновь появились на поверхности! Но муниципалитет мало волновало это экстраординарное открытие! Намного важнее проложить прямую и большую улицу! В этом безумии строительства и реконструкции античность имела очень слабый голос. Часть арен разрушители уничтожили беспощадными кирками. Более того, арены могли быть уничтожены полностью…

В этот момент в историю вмешался Виктор Гюго. В 1883 году автор «Собора Парижской Богоматери» написал письмо городскому совету столицы: «Невозможно представить себе, что Париж, город будущего, отрекается от живого доказательства того, что он является и городом прошлого. Прошлое ведет в будущее. Арены – это античные свидетельства великого города. Они представляют собой уникальный памятник. Совет, который их уничтожает, в какой-то степени уничтожает самих себя. Сохраните арены Лютеции. Сохраните их любой ценой. Вы совершите полезное дело, а что еще лучше, дадите тем самым прекрасный пример». Слово мэтра услышали. Городской совет утвердил необходимые ассигнования на обустройство площади в аренах. Эта прогулочная зона открылась для публики в 1896 году.

Эти же самые арены, такие огромные и красивые, говорят о важности Лютеции в римской Галлии. Из практически несуществующей точки на карте за какой-то век она превращается в хорошо обустроенный и густо населенный город. Во время этого золотого века на одном только острове Сите проживает около десяти тысяч человек, а город разрастается дальше по левому берегу реки.

На правом берегу, наоборот, нет практически ничего интересного. Вдали, на холме, выделенном для поклонения, – это, кстати, будущий Монмартр – выстроен небольшой храм, а при нем несколько скромных домиков, где люди живут под охраной богов. Однако этот берег преимущественно является источником строительных материалов и продовольственных запасов. В карьерах добывают суглинок для изготовления черепицы, на полях выращивают пшеницу и разводят крупный рогатый скот… Здесь мы находимся за кулисами, это организационная сторона жизни, чулан, который дает возможность жить элегантно и утонченно жизнью на другом берегу реки.

В этом новом городе галлы, взяв пример с римлян, не строят глиняных хижин с соломенными крышами, как в древней Лютеции. Здесь возводят прочные конструкции, иногда даже богатые. Город на высоте и город в низине начинают походить друг на друга.

Таким образом, есть Верхняя Лютеция – на берегах, где в основном живут римляне, и Нижняя Лютеция – на острове, где обустраиваются галлы. Шаг за шагом нижнюю часть стали называть Civitas Parisiorum, город паризиев. Вот недалеко и до «Парижа»…

Кем же они были, лютецианцы нижнего города? Как я упоминал ранее, они живут в основном за счет реки. Большая часть хозяйственной деятельности так или иначе связана с водой. Жители разгружают и загружают лодки, есть те, кто перевозят дальше тюки с товарами, спущенными по течению реки, и, конечно же, рыбаки, продавцы рыбы, кузнецы и торговцы.

Очевидно, что дальше острова город разрастись не в состоянии. Но есть левый берег реки, где можно отхватить земли. И римские архитекторы строят там город. Левобережная Лютеция никогда не являлась галльским городом. Кроме того, по римской традиции она обильно снабжается водой. Вот это новинка. Закончились времена, когда галлы живут непосредственно на Сене!

Бассейн, построенный где-то в двадцати километрах южнее, обеспечивает подачу воды посредством пологого акведука. В городе вода поступает в сеть канализационных труб, сделанных из глины или свинца, которые подведены к фонтанам и снабжают их водой, а главное – термы. Ах, термы! Для римлян и уже для паризиев они являются квинтэссенцией комфорта и роскоши. Ничто великое не может обойтись без общественных бань. В Лютеции их три. Две сравнительно небольшие: одна на юге, другая на востоке, на месте нынешнего Коллеж де Франс, и продолжается под улицей Лано (rue de Lanneau)…

Погреб ресторана «Ле Куп-шу» (Le Coupe-Chou) – трогательный остаток тех самых терм II века, это старейший погреб Парижа! Во время строительных работ там обнаружили ценные свидетельства: в частности, водопровод для горячей воды и галло-римский бассейн.