Хэмптон Сайдз - Царство льда

Нечего и удивляться, что у Петермана на этот счет были готовы сложные теоретические выкладки. Прежде всего он велел забыть о Гренландии. Путь через пролив Смита не обещал ничего, кроме трудностей. Экспедиция Чарльза Холла стала лишь последним примером того, что ожидает любого, кто отправится в этом направлении. Путешественников там ожидало охватывающее полюс кольцо непроходимого древнего льда, которое Петерман и другие ученые называли палеокристическим морем.

«Плавание через пролив Смита вошло в привычку, – сказал Петерман. – Люди верят, что это верный путь, потому что им так сказали двадцать или тридцать лет назад. В этом направлении ходили Франклин, Кейн, Холл и Хейс и многие другие знаменитые полярные исследователи, очарованные севером. Появилась иллюзия, что добраться до полюса, если и можно, то лишь по этому пути. Когда-то была такая же иллюзия об исследовании Африки. Вспомните об африканских экспедициях, которые упорно шли по старым, исхоженным тропам и находили лишь одно – разорение и гибель».

Несомненно, настало время для совершенно нового маршрута. Петерман читал трактаты Сайласа Бента о Куросио и был знаком с идеей «термометрических врат». Он был согласен с Бентом. Идти к полюсу нужно было через Берингов пролив, как и намеревался Делонг. Этим путем еще не ходили, а течение Куросио казалось достаточно теплым, чтобы размягчить лед и помочь кораблю пробить себе дорогу в открытое полярное море.

Но, по мнению Петермана, была и еще одна убедительная причина пойти через Берингов пролив. Неподалеку от северо-восточных сибирских берегов находился загадочный кусок суши, который на ряде карт назывался Землей Врангеля. О нем веками ходили легенды, но он казался лишь миражом, туманной грезой. Никто точно не знал, что это такое. Возможно, это был остров, возможно, континент, а возможно, волшебный портал на полюс. Возможно, его и не было вовсе. Прежде чем его назвали Землей Врангеля, на картах появлялись другие названия: Земля Тикеган, остров Пловера, Земля Келлетта.

В 1822 году населяющие северо-восточные сибирские берега чукчи сообщили русскому путешественнику Фердинанду Врангелю о находящейся севернее земле, которую видно при благоприятных погодных условиях. Сами чукчи никогда там не бывали, но каждые несколько лет в ясные, погожие дни, когда туманы рассеивались и арктический свет преломлялся удачным образом, из моря, как во сне, поднималась гористая земля. Чукчи называли ее Невидимой Землей и рассказывали легенды о пропавшем народе, который ее населял. Они также видели стада диких оленей, которые во время сезонной миграции уходили по льду на север, возможно именно на эту землю. В этом же направлении летели стаи гусей и морских птиц. Похоже, животным было известно что-то такое, о чем не знал человек.

Заинтересовавшись, барон Врангель попробовал подплыть к мифической земле, однако лед не позволил ему взглянуть на нее даже издалека. Около тридцати лет спустя капитану английского судна, отправленного на поиски пропавшей экспедиции сэра Джона Франклина, показалось, что он заметил в отдалении большой арктический остров. Позднее о нем сообщали капитаны многих китобойных судов, хотя их заявления и оспаривались. Немецкий китобой Эдуард Дальман даже утверждал, что в 1866 году ненадолго высаживался на этот остров.

Там точно что-то было – в этом Петерман не сомневался. Он полагал, что эта земля (судя по россказням северных китобоев и старинным сообщениям русских путешественников) была окружена открытой водой. «Всем известно, – писал он, – что к северу от сибирского побережья на относительно небольшом расстоянии от него находится судоходное в любое время года море».

Теперь Петерман точно уверился: Беннетт и Делонг должны использовать это открытое море и взять курс на Землю Врангеля. Какой вклад в науку внесет долгожданное исследование этой земли! По дороге к полюсу, сказал Петерман, экспедиция Беннетта должна попытаться высадиться на Землю Врангеля, обследовать ее и объявить собственностью Соединенных Штатов.

Петерман придерживался необычной теории относительно Земли Врангеля: он полагал, что это продолжение северной Гренландии – что Гренландия простирается сквозь Арктику, представляя собой большой трансполярный континент. Петерман выпустил достаточно нелепую карту, на которой изобразил этот мнимый материк и назвал его Трансполярией. Гренландия вытянулась в северном направлении в сторону неизведанной Арктики и превратилась в длинный хобот, проходящий более тысячи миль через полюс и оканчивающийся Землей Врангеля. Этот несуразно длинный и узкий полуостров, оба берега которого омывали воды свободного ото льдов открытого полярного моря, – этот слоновий хобот гипотетической земли – на карте выглядел просто абсурдно. Но Петерман упрямо стоял на своем и рьяно доказывал существование выдуманной им нелепости.