Владимир Лившиц - Защита Лившица - Адвокатские истории

– Не то что некоторые. Вы знаете, о ком я говорю. Они думают, что можно невиновных людей оговаривать и им все сойдет с рук! Я являюсь собственный корреспондент газеты «Советиш геймланд», меня знают даже в Америке…

Понимая бесполезность сопротивления, Вера Николаевна вполголоса обратилась ко мне:

– Что он должен был показать суду?

– Он должен был показать, что с тысяча девятьсот сорок пятого года община открыто и добросовестно владела зданием синагоги, ремонтировала его за свой счет, платила земельный налог, коммунальные платежи, красила фасад, перекрывала крышу шифером…

– Вот именно, – услышав сигнальное слово, произнес дядя Нема. Лицо его стало серьезным и жестким. – Этот шифер я обменял у майора интенданта на тушенку и привез в синагогу. А ночью шифер исчез. Все знают, кто это сделал.

– Этот вопрос сейчас не рассматривается, – заметила Вера Николаевна.

– Как это не рассматривается?! – Дядя Нема обернулся ко мне – Лившиц, дорогой мой, скажите им! Как это не рассматривается?!

Что я мог сказать им? Что дядя Нема очень не любит поговорить? Что ему выпала счастливая возможность рассказать всю правду, как учил его в детстве папа? Или о том, что применительно к части третьей статьи седьмой закона «О собственности в РСФСР» это очень важное доказательство?

Я оглянулся на Йосю с немой просьбой о помощи. Йося стал делать дяде Нёме энергичные знаки и шептать на весь зал: «Нема, бекицер! Уже выходи!»

Заметив Йосины знаки, дядя Нема отмахнулся от него и подошел вплотную к судейскому столу.

– Как ваше имя-отчество? – спросил он судью.

– Вера Николаевна.

– Вера Николаевна, послушайте меня. Вы такая интересная, – Нема накрыл своей деревянной ладонью судейскую руку. – Вот я вам сейчас все расскажу, и вы потом сами сделаете выводы. У вас не возникнет никаких вопросов.

– У меня к вам уже нет никаких опросов. Спасибо, вы можете идти, – как можно более спокойным тоном сказала судья, одновременно делая мне знаки, чтобы я увел дядю Нему.

Мы с Йосей подошли к собственному корреспонденту с двух сторон и, взяв его под локти, стали тихонько подталкивать к выходу. Неожиданно для нас дядя Нема, не оказывая сопротивления, гордо вышел из зала.

– У вас еще есть свидетели? – спросила Вера Николаевна. Я утвердительно кивнул.

– Такие же?

Я вздохнул. После этого был объявлен перерыв на обед.

Послеобеденное отделение нашей программы открывали братья Портные.

У Якова Иосифовича вопрос о фамилии, имени и отчестве тоже первоначально вызвал затруднения. Вместо ответа он надолго замолчал, и, когда судья поинтересовалась, понимает ли он ее, Яша вдруг четко ответил:

– Нет! Я очень волнуюсь. А когда я волнуюсь, я начинаю говорить по-румынски.

Теперь надолго замолчала Вера Николаевна. Обычно рассмотрение дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение (так называемые дела особого производства), занимает у судьи семь с половиной минут. Ну, если учитывать удаление суда в совещательную комнату и вынесение решения, – то восемь минут. Сейчас шла уже сто девяносто пятая минута, до обеда был заслушан всего один свидетель, а в коридоре томилось еще шесть таких же. Производство по делу становилось слишком особым, и Вера Николаевна поняла, что необходимо хирургическое вмешательство. Она подозвала меня к своему столу и шепотом спросила:

– Они ведь все будут говорить одно и то же?

– Естественно.

– Вы мне дайте списочек свидетелей и примерный текстик показаний. Мы их потом в протокольчик запишем, а я быстренько решеньице вынесу. Только между нами. Вы ведь не возражаете?

Не возражаю ли я? Я срочно дал Йосе задание вывести свой народ из суда. Народ недоумевал, но Йося, который и сам ничего не понял, таинственно сказал: «Так надо!» – и народ пошел вслед за ним. Через десять минут Вера Николаевна именем Российской Федерации провозгласила мне и представителю балансодержателя, что суд установил факт открытого и добросовестного владения еврейской общиной зданием синагоги.

Регистры бухгалтерского учета местного домоуправления разверзлись и отпустили от себя Бога.

Дальнейшее юридическое оформление установленного судом факта заняло не так много времени, как мне бы хотелось с учетом нашего с Йосей соглашения о гонораре. В конечном итоге право собственности было оформлено, зарегистрировано, учтено и обмыто по русскому обычаю.

Мы вернулись к тому, с чего начали, – к изгнанию сапожников из храма.