Анатолий Шиманский - Америка глазами русского ковбоя

Отец всю жизнь проработал на конвейере автомобильного завода и считал, что на Гавайи можно ехать отдыхать после выхода на пенсию, а не до. Сын же решил начать жизнь с отдыха, что было явно против моральных устоев старого американского пролетария. Несколько дней длилась битва идеологий, но молодость победила. Правда, деньги были даны Джиму под высокий процент, и недвижимость переходила в собственность отца в случае неуплаты долга. На остров Молокаи Джим вернулся хозяином фермы. Он смог за десять лет расплатиться с отцом, работая на строительстве домов в столице штата, Гонолулу.

Вот и кайфует Джим в долине Вэлуа (в переводе с гавайского «многоводье»), названной так из-за трехсот водопадов, обрушивающихся с гор в долину. Соседи – ему под стать: работают только изредка, питаясь тем, что выращивают на своей земле. Кличка у него там – Манговый Джим, данная за пристрастие к выращиванию манговых деревьев. Есть у него также вкуснейшие сорта маниоки и других островных фруктов и овощей. Когда хочется мяса, Джим подстреливает в горах дикую свинью и делится добычей с соседями. Они также не забывают о нем, практикуя коммунистические отношения на отдельно взятом острове. Электричество и телефон в долине считаются дьявольской придумкой и жителями туда не допускаются.

Пытаются обитатели долины приучить к земледелию гавайцев, которые давно уже покинули свои земли и переехали в города. Взрослые вряд ли вернутся к занятию предков, но их дети приезжают сюда группами. Они учатся у этих европейцев утерянным секретам гавайского земледелия и охоты. В долину можно попасть только вертолетом или катером. На пляже островитяне установили знак: «Посторонним вход воспрещен», и хотя установка этого предупреждения незаконна, но знак выполняет свою функцию. Залетные туристы обходят эти места стороной.

Весной обаятельная Трэйси призвала Мангового Джима на помощь в перестройке дома, и он надеялся, что справится за шесть недель. Прошло четыре месяца, а конца работам не видно. Трэйси принадлежала к типу женщин-звезд, которые не могут жить без планет-людей, их окружающих. Все должны были вертеться около нее и своим несовершенством подчеркивать ее исключительную красу. Важно еще, чтобы люди около нее были чем-то заняты, будь то переноска мусора с места на место или ремонт дома. Помощники должны постоянно двигаться, и не столь важен результат, как процесс движения.

В поселке Пойнт-Робертс она владела магазином модной одежды, рядом с которым было здание бывшего кинотеатра. Трэйси использовала его в качестве склада ненужных вещей. Вывозка мусора здесь черезвычайно дорога, и жители годами накапливают такие вещи, не зная, куда их девать, и она не была исключением.

Утром она призвала меня и Джима на этот склад ненужностей рассортировать вещи и выбросить лишние. Мероприятие длилось пять часов и состояло в том, что мы перетаскивали барахло из одной части здания в другую и освобождали пространство сцены. Трэйси пришла в голову блестящая идея, что после завершения ремонта дома она поставит пьесу для одного актера. Не нужно было ломать голову, кто будет этим актером. Я был на постановке подобной пьесы в Рэдмонде и заранее жалел аудиторию Пойнт-Робертса.

Уже два месяца Джим клялся себе, что назавтра собирает вещички и сломя голову летит к себе на Гавайи. Но «простушка» Трэйси умела манипулировать людьми, Манговый Джим не был исключением. Известно, что сила женщины в ее слабости, и в этом плане с Трэйси мало кто мог сравниться.

Она и мне предложила остаться пожить на пару недель, но, насмотревшись на Джима, я с поспешной благодарностью отказался. Если бы остался, то этой книги не было бы, а я бы так и переставлял ненужности.

Я позвонил в столицу Британской Колумбии Викторию, и мне назначили встречу с исполнительным директором провинции Роном Викстромом. Он ждал меня в два часа после полудня. Об этом звонке от Трэйси узнали в иммиграционном офисе. Чиновник «номер 1875» позвонил Трэйси и предупредил, что, во-первых, срок моей визы истек, а во-вторых, мне не разрешат на пароме перевозить лошадь с телегой в Викторию.

Утром я приехал на пограничный пункт в надежде прорваться к пристани парома, поплыть на встречу с директором Викстромом и рассказать ему, как грубо со мной обращались его подчиненные. Ан фигушки – Система поджидала меня на границе. Иммиграционный чиновник протянул мне бумагу, где было указано, что срок моего пребывания истек, и я должен без отклонений следовать на пограничный пункт Блэйн, через который несколько дней назад въехал в Канаду.