Анатолий Шиманский - Америка глазами русского ковбоя

Утром вырулил опять на хайвэй Короля Георга (у англич ан было почти столько же королей Георгов, сколько у французов Людовиков) и потянулся к следующему пригороду – Новый Вестминстер. Люди ехали в церкви и храмы либо возвращались из них, поэтому дорога была забита машинами, но проезжие находили время, чтобы помахать рукой или просто улыбнуться.

Исключение составляли индийцы и китайцы, вообще не обращавшие внимания на лошадь. Я полагаю, оттого, что в их странах лошади не играли столь важную роль в истории развития, как у европейцев или американцев.

Полиция остановила меня после пересечения могучей реки Фрэзер. В Канаде дорожная полиция почему-то называется конной, хотя давно уже лошадями не пользуется. А вот действительно конная полиция в Ванкувере называется просто «конным патрулем полиции». Так вот, конная полиция в лице констеблей Брайана Нипстрома и Билла Гранта проверила у меня документы, но отпустила с миром, посоветовав ехать по второстепенным улочкам. Да не учите ученого!

Приближаясь к центру города, напоролся на политическую демонстрацию. Вдоль дороги стояли тысячи глубоко верующих христиан с плакатами: «Аборты убивают души и тела младенцев». Они протянули мне листовку, из которой я узнал, что демонстрация называлась «Ванкуверской цепью жизни». Ее участники призывали: «Пусть Господь вас благословит за противостояние убийству нерожденных детей! Помните, что Господь пожертвовал своим Сыном ради нашего спасения. Иисус Христос заплатил долг, за который мы никогда не расплатимся. Он своим примером продемонстрировал любовь к нам. Благослови вас Господи, спасибо».

Я не люблю иметь каких-либо долгов, а особенно тех, которые никогда не смогу выплатить. Эта доктрина христианства о неоплатном долге перед Христом-Спасителем, а также идея нашего первородного греха и несовершенства всегда были для меня неприемлемы. Я никому не должен и рожден был чистым, как солнышко. Правда, пообтрепался да погрешил с тех пор, вот и каюсь регулярно.

Что же касается этих энтузиастов борьбы с абортами, то их идея звучит глупо. Особенно когда в мире каждый день рождаются миллионы ненужных обществу детей. Вероятно, такой библейский подход был оправдан во времена родового строя, когда выживание племени зависело от количества рождаемых детей. Сейчас же проблема состоит не в увеличении, а скорейшем сокращении рождаемости на планете. Если род человеческий вообще хочет выжить. Я бы посоветовал этим активистам переключить энергию на спасение уже рожденных детей или диких животных.

Автомобильное движение не очень волновало Ваню, но в центре города появились троллейбусы. Каждая встреча с этаким чудовищем, рога которого торчали в небо, приводила лошадь в ужас. Мне пришлось идти рядом с ним, ведя за уздечку, поглаживая и успокаивая. Через забитый автомобильными пробками центр города мне удалось пробиться к парку Стэнли, где находились конюшни конной полиции.

Нельзя сказать, чтобы лица полицейских расплылись в улыбках, когда моя телега развернулась перед входом в их офис – такой подлянки они от меня не ожидали. Ведь на переговорах с иммиграционным чиновником они не подтвердили свое желание меня принять. Вот и решили, что уже избавились от назойливого посетителя. Ну а куда мне еще было деваться? До места жительства Трэйси Робертс я сегодня добраться не мог, кроме того, я не был уверен, что меня точно там ждут. Был еще один момент – в трудную минуту я всегда обращался к помощи полиции и никогда не получал отказ.

В этот воскресный вечер бывшим на месте младшим чинам полиции не с кем из начальства было посоветоваться, что со мной делать. Скрепя сердце они устроили лошадь в грязном загоне, бросив ей несколько охапок сена. Дали они Ване и немножко зерна, посетовав, что здесь не США и годовой бюджет конюшни всего 37 000 долларов.

Чтобы предупредить возможный отказ начальства во временном гостеприимстве, я, как бы между прочим, упомянул, что пригласил на утро корреспондентов газет и телевидения, это я действительно сделал по дороге на конюшню.

Привыкнув в пути к взаимопомощи лошадников, я навестил находящуюся рядом конюшню владельца карет, у которого было десять лошадей-тяжеловозов для перевозки туристов. Я был ошарашен его категорическим отказом в устройстве моей лошади – дюже избаловался я американским гостеприимством. Уж чисто по инерции предложил этому итальяшке купить у меня лошадь. Он злорадно согласился приобрести Ваню по цене конского мяса – 70 центов за килограмм. Больше разговаривать нам было не о чем.