Анатолий Шиманский - Америка глазами русского ковбоя

Успокоился я только после того, как погулял вдоль клумб с коллекцией роз в Шекспировском саду. Поднявшись на холм, оказался у подножия памятника основателю парка. В 1889 году лорд Стэнли, губернатор Канады, открыл этот парк, как он сказал, «для использования и наслаждения людей любых цветов кожи, убеждений и привычек, во все времена». Лорд Стэнли напомнил мне Ленина, но нашему бородастику на монументах никогда не позволяли поднимать две руки. А этот бородатый мужик, вознеся обе руки, благословлял будущих пользователей этого действительно замечательного творения парковой архитектуры.

Сверху открывался вид на Угольную гавань с множеством яхт и лодок, бороздивших ее поверхность, и причалов, где их обитатели могли жить в своих яхтах, оставаясь на плаву. Но, как символ меняющихся времен и обитателей этой жемчужины Тихого океана, на противоположном берегу возвышался только что построенный замок гонконгского миллиардера. Все граждане Гонконга сейчас автоматически получают канадское гражданство, если могут предъявить властям 300 000 долларов. А вот у русского мужика и 1600 не нашлось.

На центральных улицах Ванкувера полно ресторанов и кафе, забитых представителями всех племен и народов. Улица Диман была особенно европейской, и обитатели ее были в основном выходцами из Польши и бывшей Чехословакии. Я не мог себе позволить зайти в кафе и, заказав там что-либо, побеседовать за жизнь. А исть-то хочется!

Вот и завернул в гастроном «Сэйфвэй», где всегда цены относительно низкие. А как увидел эти цены, так и ошалел – они раза в полтора были выше американских. Да еще нужно было заплатить за покупку 14 % налога. Теперь я понял, почему американцы не стремятся жить в Канаде. Пришлось вернуться к телеге и на ужин открывать консервы.

Утром корреспондентка газеты «Провинция» Джуди Свенсон приехала на конюшню брать интервью. Бедняга не могла даже приблизиться к Ване, страдая аллергией на запах лошадей. Я посвятил ее в перипетии взаимоотношен ий с иммиграционными службами. Джуди сказала, что с радостью приедет опять, если власти решат меня выдворить отсюда. Телевизионщики тоже приехали поснимать и предложили прокатиться с ними по центру города, при этом они попросили эскорта конной полиции. Здесь моим хозяевам некуда было деться, и полицейские выделили для эскорта моей телеги двух всадников – они должны были ехать впереди и сзади моей колымаги.

Но висела надо мной угроза преследования, посколь ку срок визы заканчивался. Констебль Майк Кунцевич решил съездить со мной в главный иммиграционный офис. Там нас довольно быстро допустили до начальства. Чиновники предложили мне заплатить 65 долларов за продление визы на шесть месяцев, но у меня не было ни денег, ни желания платить эту сумму. Ну а честно признаться, мне хотелось посмотреть, как бюрократия будет справляться с такой неординарной ситуацией выдворения из страны лошади и русского человека.

Мои, уже ставшие приятелями, полицейские не были обрадованы этим отказом. Они знали, что если отдадут приказ, им-то и придется меня арестовывать и вывозить на границу. Выход они нашли, позвонив Трэйси Робертс, моей спонсорше, подписавшей гарантийное письмо. Она подтвердила согласие принять меня у себя дома в Пойнт-Робертсе, на территории США.

8 октября

Констебли Грант Рэйнсли и Майк Кунцевич приехали с коневозкой и погрузили туда Ваню, на другую машину с платформой принайтовили телегу. Вот такой процессией мы отправились к границе США. Проезжая центр Ванкувера, констебли не забывали выполнять свои полицейские обязанности: выписали мужику штраф за неправильную парковку, а другого прищучили за проезд на красный свет. Впервые оказавшись в полицейской машине, я с удивлением поймал себя на том, что теперь и думаю, и чувствую по-полицейски. Я словно орлом парил над толпами этих потенциальных преступников и в любую секунду готов был спикировать на нарушителя и заставить его вести себя так, как считал нужным. У меня даже появился инстинкт хватания за ручку несуществующего пистолета. Оказывается, власть над людьми – болезнь, и заразная.

Уже через час, без всяких формальностей миновав границу, мы подъехали к дому Трэйси. Эта красота моя голубоглазая была занята ремонтом дома и вышла к нам перепачканная краской, но тем еще более обаятельная. Я всегда смеялся над дурацкой поговоркой о ложке дегтя в бочке меда – ну и пусть будет медок с запашком дымка!