Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том второй

— Двести слуг и шесть автомашин. Дворец — сами видите... — азартно шепчет он, — и притом еще вечные жалобы на нехватки.

Нет, почтения к званию магараджи в нашем инспекторе Варма явно не наблюдается. Скорее естественное раздражение трудящегося отца семейства против законсервированного, как экспонат былых времен, сановного трутня.

...Сильное впечатление оставляет коллекция оружия, собранная в отдельном длинном зале. Этот зал вполне мог бы сойти за филиал национального музея, настолько выразительна его экспозиция, так, красноречив этот путь от лука — пращура современной межконтинентальной ракеты — до нынешних миниатюрных дамских пистолетов величиной с ладонь.

Я критически, со знанием дела осматриваю бамбуковые луки. Пожалуй, наши, из крепкого тугого тала, обтянутые бычьей шкурой, которыми совсем не так давно еще пользовались казахские батыры, более надежны. Впрочем, ведь эти индийские луки были на вооружении предков магараджи еще во времена Акбара и Шахджахана.

Бесконечно разнообразны выставленные здесь стрелы. Чугунные, железные, бронзовые. То обычной формы, то с раздвоенным острием, то плоские, как лезвие ножа, то с каким-то наконечником, похожим на штопор. Дальше — копья, клинки, сабли, излюбленные на Востоке виды оружия. А какие кинжалы! Их не забраковал бы и сам Фантомас. Нажим кнопки — и лезвие пулей выскакивает из рукоятки. Другой нажим — хищный щелчок обоюдоострого кинжала, который раздваивается, как ножницы.

Потом пистолеты всех мыслимых марок. Потом ружья — от самых древних, фитильных, кремневых, до большого ружья с шестью зарядами, с наганным барабаном.

Нам сообщают, что отец нынешнего магараджи был метким стрелком. В доказательство демонстрируется кусок ткани с нашитыми на него монетами, похожий на казахское девичье убранство, которое раньше принято было украшать серебряными монетами. Нам предлагают поверить, что отец магараджи подбрасывал эти монеты в воздух и простреливал их на лету.

Возможно, что так и было в действительности. Потому что охотничьи трофеи, выставленные здесь, подтверждают, что старый магараджа умел-таки обращаться с ружьем, умел расправляться с тиграми и леопардами. Жаль только, что его крепкая рука и меткий глаз спасовали перед колонизаторами.

Он не только подчинялся английскому диктату, но и всячески угождал иностранным хозяевам. Узнаем тут же историю о роскошной мебели из слоновой кости, которую этот магараджа преподнес лорду Керзону, вице-королю Индии, в начале нашего века. Только вмешательство командующего английскими войсками в Индии Китченера помешало Керзону вывезти драгоценный подарок в Англию. Китченер заявил, что дары, полученные вице-королем, являются государственной собственностью.

Самые любопытные сведения о быте магараджи, об истории дворца можно получить у небольшого сухонького старика, бесшумно бродящего по оружейному залу. Колоритная фигура. Почти все семьдесят семь лет своей жизни он провел, как и все его предки, на службе у магараджей. С умилением повествует о том, что нынешнего магараджу Адитья Нараяна Сингха он на руках носил, и с горечью — о том, что, став великим мира сего, его бывший воспитанник проходит мимо него, не замечая. Беспредельная преданность господам, готовность на любую жертву для них... Этакий индийский Савельич. Самые светлые воспоминания старика связаны с тем, как он прислуживал магарадже на охоте, как седлал слона для коронованного гостя магараджи короля Бельгии Леопольда, который был здесь гостем перед началом первой мировой войны.

За все свои заслуги старик получает сейчас тридцать четыре рупии в месяц, то есть на наши деньги — четыре рубля с копейками.

...От стариковской нищеты мы переходим непосредственно к царственному великолепию приемных залов дворца. То есть великолепие-то, собственно, только в одном из двух приемных помещений, в том, где принимают знатных гостей. Мы проходим туда, минуя первый — скромный зал для приема подчиненных. Тут нет ни единого стула. Только кресло магараджи. Не приходится сомневаться, что подчиненные разговаривают с высокородным магараджей только стоя.

Зато во втором зале — подлинно царская роскошь. И потолок, и карниз, и порог отделаны золотом. Золотой и серебряный орнамент украшает и колонны. Величина зала и высота потолка необычайны. Просто хоть верблюдов тут паси. И во всю эту величину — огромный ковер, в котором тонет нога. В самом центре — трон магараджи, а по обе его, стороны — мягкие стулья для гостей. Стулья эти, однако, без спинок, что тоже намекает на субординацию: сиди, но не разваливайся.