Лидия Чуковская - Слово предоставляется детям

Один раз ко мне в палату вдруг вошла сестра и говорит: "Смотри, тут в газете не твой ли папа снят?" Я посмотрела и заплакала. Это был папа. Он получил медаль за отвагу, и его сняли среди бойцов.

Ничего, отомстим Гитлеру все, все... Мой папа отомстил уже. Он многих уничтожил.

Валя Мацюпченко, 15 лет, из Москвы.

Записано 17/III-42 г, в Карантинном Детдоме, в Ташкенте.

В сороковом году я учился в Ф.3.У. в Ленинграде. Как началась война, я читаю в Информбюро: территории, где моя родная деревня, занята.

Я как прочитал, что территория моя занята, - решил пойти в партизанский отряд.

Меня сразу зачислили. Я хотя ростом малый, но мне уже было 16.

После одного боя мы, одиннадцать человек, попали в окружение. Когда мы пробирались к своим, то по дороге делали подрывную работу, взрывали машины, железные дороги, мосты. Пробирались мы по-пластунски, как мыши, и всюду такое зрелище видели, что немец в тылу заставляет население собирать рожь, картофель и все вывозит. В каждой деревне с двух сторон стояли виселицы. Если немцы заметят, что в какую-нибудь квартиру зашел чужой человек и опять ушел, то они сразу вешают хозяев. Населению хоронить никого не давали, пускай вороны клюют, собаки грызут, это им все равно. А если люди не боялись и хоронили своих, то немцы сжигали вплоть до целой деревни.

Это было за станцией Волосово. Мы пробирались через лес, потом по ржи. С опушки леса мы наблюдали за движением войск и что немцы проделывают в деревне. Мы видели, как пленные раненые бойцы и население убирали урожай. (Сильно раненых немцы всегда прикалывают, а тех, кто еще может делать какую работу, тех оставляют.) После уборки, вечером, урожай был собран на одном дворе. Ночью мы увидели, как на локотках подкрались через огород два молодых парня, а в кулаке у них у каждого бутылка керосина. Стало много свету, хлеб горел, как большой дом, пламя схватилось быстро. Потом они двое прибежали в лес, и мы их окликнули. Видно, они были соединены с партизанским отрядом: они имели наганы... Немцы ринулись тушить хлеб, но где уж тут! Мы открыли по им огонь, а потом ушли глубоко в лес. А когда мы другою ночью снова вернулись в тую деревню, то немцев уже не было и деревни тоже почти не было, а только лежали замученные люди и качались повешенные.

У нас была задача, когда мы пробирались, зайти в одну деревню, узнать, что нет ли тут предателя из населения? Мы сняли с немецких убитых верхнюю одежду, переоделись и пошли. Мы зашли к одному старику в избу, заперли двери и начали того старика спрашивать - как будто мы немцы - где партизанский отряд? Где коммунисты? Как будто мы немцы, разведчики, и понимаем говорить по-русски. А старик упирается, ничего не знает. Мы выклали ему на стол много денег, немецких марок, но он и тут не поддался - видно, человек, преданный нам, как говорится. Тогда мы ему объявили, что мы являемся русские бойцы-партизаны, и пусть он нам расскажет, как нам безопасно пройти на соединение с частями Красной Армии. Он нам все объяснил в отношении дороги; а в этой же деревне, говорит, есть один человек нерусской нации, и к нему часто захаживают немцы, пьют у него, поют - словом, гуляют. Видно, он предатель и им рассказывает все. Ну, мы как были в немецкой одежде, наведались к тому молодцу тоже погулять. Сказали, что мы присланы от немецкого командования, и пусть сообщит, когда должен явиться партизанский отряд и кто здесь в деревне коммунисты, которые дают сопрутивление немецким войскам? Он нам рассказал, что должен послезавтра в двенадцать часов ночи к населению в гости притти партизанский отряд, и назвал имена, кто из населения наносит вред немцам. Тогда мы ему открыли, что мы как раз не немцы, а русские, и за такие его поступки мы делаем ему конец. Он чуть ли не сомлел. Но, конечно, мы его мучить ничего не стали - мы ведь не немцы, хоть и переодевши в немецкую форму, - а только застрелили его. Три пули стратили…

Мы снова зашли к тому старику, сказали спасибо. Он нам опять дал совет, как дальше итти, - и мы к утру уже были на своей территории.

Там командир части поручил лично мне одно приказание: взорвать железнодорожный мост. Я ростом небольшой, так это очень годится.

Я взял гранату, взял наган, взял взрывчатые, спрятал под фуфайку, сел на велосипед и поехал. Доехал я до передовой линии противника, схоронил велосипед в лесу и пошел пешком. Где через кустарник здоровый лез, где полянками полз. Не доходя до моста, встал и вышел на дорогу.