Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11

В 5 часов утра под покровом тумана транспорты вышли в океан и взяли курс на юг, к острову Шумшу. Первый день плавания прошел спокойно. Туман хоть и мешал продвижению, но в то же время и помогал скрытно подойти к острову.

Стало слегка штормить. Наступил новый день. В 2 часа 35 минут забухали орудия береговой батареи, расположенной на южной оконечности Камчатки — мысе Лопатка. Это был не первый обстрел, и японцы не придали ему особого значения. А корабли уже подходили к острову.

В половине пятого утра матросы и солдаты передового отряда, прыгая в ледяную воду, стали вплавь добираться до берега. Десантная операция началась.

Японцы были застигнуты врасплох. Две прибрежные батареи взяты с ходу, и десантники стали стремительно продвигаться в глубь острова. А на побережье под огнем самураев высаживались основные силы. Противник обрушил на корабли шквал огня. Но, не взирая на потери, высадка продолжалась.

Передовой отряд тем временем подошел к высотам 171 и 165. Основной бой разгорелся здесь.

(Сейчас, стоя на этой неприметной с виду высотке, видишь внизу там и сям ржавеющие японские танки. Семнадцать танков! А вокруг тундра, кочки и северные неброские цветы. Эти цветы на склонах принадлежат павшим. Собираем скромненькие букетики и кладем к надгробию.)

Это был самый напряженный момент боя. Подкрепления еще не подошли. У десантников не было даже орудий, а колонна танков с нарастающим грохотом приближалась. Первыми встретили их бронебойщики лейтенанта Дербышева. От метких выстрелов вспыхнули первые шесть машин, но остальные шли вперед, сея вокруг смерть и грозя смять занятую десантниками позицию. Мгновения решали исход боя. И тогда вышли навстречу пятеро подрывников: старший сержант Иван Кобзарь, старшина 2 статьи Петр Бабич, сержант Рында, матрос Власенко и их командир техник-лейтенант Александр Водынин, Бронированные машины уже близко, сквозь рев моторов слышны крики «банзай» — это идет под прикрытием танков вражеская пехота. Надо было во что бы то ни стало остановить машины, иначе погибнут товарищи. И, превозмогая боль, поднялся раненый лейтенант и швырнул в движущийся танк связку гранат. Танк завертелся на месте, разматывая трак на мягком ковре трав. Но в это время из-за него вырвался еще один. Только не пропустить! Прижав к животу противотанковую мину, Александр рванулся вперед. Под гусеницы.

Братская могила павших при освобождении Шумшу

Эти ребята не были смертниками, как камикадзе, они любили жизнь и очень хотели жить. Но сзади были товарищи. И надо было остановить танки. И они их остановили.

К третьему танку кинулся со связкой гранат Иван Кобзарь, но был сражен наповал пулеметной очередью. Танк резко затормозил, в него врезался следующий. Первый из них перевернулся, второй взорвался. Но следом, шли другие машины. Три простых солдата, как три богатыря, заступили дорогу ревущим стальным чудовищам. Еще трижды грохотали взрывы, и еще три танка застыли на месте. Остальные были вынуждены пойти в обход болота, а тем временем подоспели бронебойщики. Танковая атака была сорвана. Герои пали, но не пропустили ни одного танка. Человек оказался сильнее стали.

Ржавеют в тундре танки... Они сейчас как свидетельство жестокости войн, их бессмысленности. Солдаты, уничтожающие друг друга, звереющие в ненависти, не виноваты в войнах. Виноваты те, кто их развязывает в тщетной мечте повелевать миром, те, кто привык для осуществления своих корыстных целей бросать людей в ад войн.

В каждую годовщину хиросимской трагедии десятки тысяч людей с разных концов страны стекаются к арке памятника, надпись на котором не только напоминает о прошедшем, но и обращается в будущее: «Спите спокойно. Ошибка не повторится». Не должна повториться!

Наш народ не развязывал войны. Миллионы советских людей полегли на бескрайних полях России и среди развалин старой Европы. Пали, чтобы защитить свою страну и освободить европейскую цивилизацию от коричневой чумы. И потом опять гибли на сопках Маньчжурии и на далеких туманных островах, чтобы скорее положить конец кровавой мировой бойне. Они мечтали о мире и верили, что теперь он наступит на вечные времена.

К вечеру после многочисленных атак на обеих высотах взвились красные флаги. Уже после капитуляции командующий японскими войсками на Северных Курилах генерал Цуцуми Фусаки, узнав, что советский десант не превышал трех тысяч бойцов, раздраженно заявил: «Если бы я знал, что моряков было так мало, я сначала перетопил бы их всех, а потом уже капитулировал бы». Если бы знал. И если бы смог.