Исраэль Шамир - Холокост как удачный гешефт.

Еврейские требования компенсаций превратились в рэкет и вымогательство, пишет Финкельштейн. Так, швейцарские банки оказались легкой добычей – они зависели от американского бизнеса и боялись дурной славы. Американские евреи, контролирующие прессу США, начали кампанию клеветы и диффамации против швейцарских банков, носящую расистский характер: «швейцарцы жадны и скупы», «характер швейцарцев сочетает простоту и двуличность», «швейцарцы – лишенный очарования народец, не давший человечеству ни художников, ни героев». К этому добавился экономический бойкот – ведь американские евреи стоят во главе большинства финансовых организаций Америки и распоряжаются триллионами долларов пенсионных фондов. Чтобы избежать еще больших убытков, швейцарцы согласились заплатить вымогателям. Полученные деньги осели в карманах еврейских адвокатов и организаций.

Видимо, еврейские дельцы от Холокоста понимают, с кем можно, а с кем не стоит связываться. «Если бы они вели себя с американскими банками, как со швейцарскими, евреям пришлось бы искать убежище в Мюнхене», – шутит Финкельштейн.

Разделавшись со швейцарцами, еврейские организации взялись по новой за Германию. Они потребовали компенсацию за принудительный труд, и под страхом бойкота и судебных акций немецкие компании согласились заплатить.

В то же время евреи Израиля отказываются заплатить за конфискованное имущество гоев – земли, вклады, дома палестинцев. Американские евреи выступают против компенсации американским неграм за годы рабства. Америка и не думает о компенсации индейцам, ставшим жертвами геноцида в XIX веке.

Опыт вымогательства в Швейцарии и Германии – лишь пролог к предстоящему ограблению Восточной Европы. Индустрия Холокоста, пишет Финкельштейн, приступила к вымогательству у бедняков бывшего социалистического лагеря. Первой жертвой давления стала Польша, у которой еврейские организации требуют все имущество, когда-либо принадлежавшее евреям и оцениваемое во многие миллиарды долларов. Следующая на очереди – Белоруссия. Одновременно готовится ограбление Австрии.

Его особенно возмущают ораторы и лицедеи Холокоста, такие, как Эли Визель, «бессовестный защитник израильских преступников, бездарный писатель, актер с вечно готовой слезой, оплакивающий жертвы за сходную плату в двадцать пять тысяч долларов за выступление плюс лимузин». «Не за свой (несуществующий) талант писателя или за отстаивание прав человека выдвинулся Визель. Он безошибочно поддерживает интересы, стоящие за мифом о Холокосте». Финкельштейн объясняет причины своего негодования. «Эксплуатация Холокоста используется для оправдания преступной политики Израиля и американской поддержки израильской политики. Вымогательство денег в европейских странах во имя «нуждающихся жертв» унижает жертвы нацистского геноцида».

Финкельштейн высмеивает бредовый тезис «уникальности Холокоста». «Каждое историческое событие уникально в том смысле, что имеет свои особенности. Ни одно из них не обладает абсолютной уникальностью». Почему же эта морально и логически несостоятельная идея легла в основу мифа? Да потому что уникальность Холокоста – это еврейский «моральный капитал», железное алиби для Израиля и подтверждение исключительности еврейского народа. Религиозный еврейский деятель Исмар Шорш определил идею уникальности Холокоста как «светскую разновидность идеи избранного народа». Недаром Эли Визель постоянно утверждает: «Мы, евреи, – другие, мы не такие, как все». Связанная с этим идея «извечного, иррационального антисемитизма всех гоев» способствует созданию особого параноидального духовного климата в Израиле и в еврейских общинах. «Нас преследуют уже 2 тысячи лет. Почему? Без всякой причины!» – восклицает Визель. Спорить с ним невозможно, потому что, по его мнению, любая попытка объяснить антисемитизм уже является актом антисемитизма.

Руководители американского мемориала изо всех сил боролись против признания цыган жертвами Холокоста. Хотя цыган пропорционально погибло не меньше, признание их жертвами уменьшило бы «моральный капитал» евреев и подорвало бы тезис об уникальности еврейского страдания. Довод еврейских организаторов был прост: как можно равнять еврея и цыгана, как можно равнять еврея и гоя? Финкельштейн приводит нью-йоркскую шуточку: если сегодня газеты оповестят о «ядерном холокосте, уничтожившем треть планеты», назавтра появится письмо Эли Визеля в редакцию под заголовком «Как вы можете равнять?!» Мы, израильтяне, знаем это слишком хорошо: недаром положение прав человека-нееврея в Израиле – одно из худших в мире.