Мартин Борман - Письма

Дня не проходит без того, чтобы хотя бы один превосходный солдат не попал в автомобильную аварию. Я постоянно предупреждаю дядю Г., чтобы он не ездил слишком быстро. Я никогда не езжу с такой скоростью, как он.

Хочется увидеть хотя бы лучик надежды, но вокруг нас кромешная тьма. Разбомбленные коммуникации и промышленные предприятия не добавляют приятных красок общей картине! Атаки возрастают, и враг не страдает от потерь, поскольку имеет возможность все время пополнять свои ряды.

Мне не хочется огорчать тебя подробным перечислением всех наших несчастий – есть и оптимистичные моменты! Я мог бы, к примеру, рассказать тебе о подвигах наших подводных лодок! Но в данный момент не могу этого сделать!

А сейчас, любимая, мне пора заканчивать. Рано утром приедет Фегелейн, и мы вместе поедем в Шаун.

Всегда люби своего

М.

Мартин Борман Герде Борман

Берлин – Цоссен

19.02.1945

Любимая.

1. Утром приехал Фегелейн, чтобы отправиться вместе со мной в Шаун.

2. Завтра приезжает Мюллер. Я приказал Раттенхуберу [118]предоставить в мое распоряжение двух офицеров из отдела криминальной полиции, и Мюллер должен будет заняться их обучением.

Я размещу их на верхнем этаже дома в Штолпе. Таким образом, на севере у нас будет собственная полиция. Надеюсь, Раттенхубер пришлет толковых людей. Заставь Гельмута рассказать тебе о ситуации на севере – похоже, дела там идут неважно. Гельмут, когда виделся со мной, говорил исключительно намеками, и я завтра отправляю туда Мюллера с приказом вернуться с четкой, неприкрашенной картиной происходящего.

Что за жизнь, любимая! Но, несмотря ни на что, мы должны, сжав зубы, продолжать работу.

Всецело твой М.

Мартин Борман Герде Борман

19.02.1945

Моя любимая жена.

Ты только что рассказала мне о Ксиландере и Цорне. Я понятия не имел, что К. женился на одной из дочерей Клаузевица. Но ты абсолютно права, в данный момент смерть собирает богатый урожай – на фронте и дома.

Поскольку в любой момент меня могут убить, я очень рад, какой самостоятельной ты стала в роли опекуна нашей семьи.

Если я погибну, не позволяй обмануть себя, защищайся со всей свойственной тебе решимостью. Я часто подчеркивал, что у меня нет предчувствия смерти; наоборот, я испытываю страстное желание жить, вместе с тобой и нашими детьми. Я бы хотел идти по жизни без всякого плана, вместе с тобой, как можно дольше. В тишине! В радости! О, разве это не прекрасно?!

Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Любая попытка покушения на жизнь фюрера направлена и на меня, и я не сомневаюсь, что мы еще испытаем на себе несколько подобных попыток. Или могут сбить в воздухе, или – ну, в наше время много возможностей – как говорит Фегелейн, даже слишком много! Однако возвращаюсь к основной теме – к тебе. Я очень рад, понимая, что дети находятся в твоих надежных руках, а значит, ты сможешь и без меня смело и уверенно продолжать жить дальше. Ничто не сможет сломить тебя!

Но будем надеяться, что все еще изменится и будет так, как мы этого хотим, и что мы проживем много лет в добром здравии, вместе выполняя свой долг.

Твой М.

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

19.02.1945

Мой дорогой муж.

Сегодня пришла почта из Берлина через Мюнхен и с ней целая пачка чудесных писем от тебя. Некоторые из них, что и говорить, очень грустные, и новости, содержащиеся в них, отнюдь не радостные. Я надеюсь, что все-таки больше наших солдат смогли пробиться из Будапешта до нашей линии фронта. [Всего 800.] Раз только немногим удалось выжить, через какой же ад им пришлось пройти! [Правильно. Это сражение, к сожалению, только лишний раз подтвердило правоту фюрера. Любая армия, которая не в состоянии удержаться на оборонительных позициях, не сможет прорваться к нашим границам.]

Сегодня до меня дошло известие о смерти Мокеля. Ужасно, что вы теряете так много бесценных жизней не только на войне, но и в несчастных случаях. Фюрер, вероятно, доволен, что ты в Ц[оссене], а не в Штолпе. [Да, но на самом деле я хотел поехать в Штолпе, чтобы по-настоящему отдохнуть и какое-то время спокойно поработать.] С Ц. можно быстро связаться; Штолпе не подходит в критические моменты, потому что там можно оказаться отрезанным от важных новостей. Нет энергии – не работает телетайп; постоянные проблемы с телефонной связью. После войны одна из важнейших задач, которую вы, по моему мнению, должны решить, связана с прокладкой телефонных и телетайпных линий с севером под землей; в противном случае фюрер никогда не сможет надолго задерживаться там. Но все это кажется таким далеким; сейчас лучше сконцентрироваться на насущных проблемах. [Да, пока не закончится война.] Я так рада, что ты в Ц. Мне было неприятно думать, что ты в Штолпе, и я не могу позаботиться о тебе и не могу уехать отсюда в любое время.