Борис Носик - Прогулки по Парижу Левый берег и острова

А уж на заводчиков и миллионеров Ильич и его соратники умели нажать. Савва Морозов давал многие тысячи. Давал и молодой богач Николай Шмит. Но случались трагические срывы. Вот молодой Шмит, который много давал, был арестован и покончил с собой в тюрьме. Тут большевикам и Ленину пришлось принять срочные меры, потому что деньги покойного Шмита достались его совсем юным сестрам, а не Ленину, который не приходился этому Шмиту родственником. И тогда были срочно выписаны с Кавказа два твердокаменных ленинца, чтобы соблазнить юных сестричек Шмита, жениться на них и отдать деньги партии. Были выписаны товарищ Таратута и товарищ Андриканис, которые с заданием партии справились. Правда, у товарища Андриканиса после приезда с невестой в Париж появились колебания. Ему не хотелось отдавать все деньги, а хотелось оставить кое-что на жизнь, но товарищ Таратута сказал, что он его убьет, этого Андриканиса, и ленинский ЦК поддержал Таратуту. Ленин презирал этого Таратуту за то, что он женился без любви, но уважал его за преданность делу партии. Он так и говорил, что этот Виктор подлец, но полезный человек. Меньшевики потребовали, чтобы большевики поделились с ними добычей, но Ленин им ничего не дал, а положил деньги на свой счет в банке «Лионский кредит» возле Орлеанской заставы, Порт д'Орлеан. Это было недалеко от дома, и Ленин ходил туда пешком, так как это было полезно для здоровья. Он брал деньги в банке, и это давало ему возможность жить в Париже безбедно. Но, конечно, надо было думать и о будущем, так что Ленин встретился тут, на улице Мари-Роз, с товарищем Сталиным. Сталин осуществлял связь Ленина с бандитами, которые совершали «эксы», то есть экспроприации, просто говоря, вооруженные налеты и грабежи. Они нападали в Грузии на банки и почтовые поезда, убивали охрану, забирали деньги и отсылали их Ленину. Меньшевики заявили на партийном съезде, что партии не пристало наживаться на грабежах. Ленин их высмеял, но при голосовании он остался в меньшинстве, так что пришлось ему согласиться на словах с этими чистоплюями, но на деле он очень славно обо всем договорился наедине с товарищем Сталиным, и разбой продолжался. Главный грабитель по кличке Камо тоже приезжал на улицу Мари-Роз совещаться с Лениным и от него отправился «на дело». Конечно, не все мокрые дела были удачными. Например, иногда банковские билеты были нумерованные, и большевикам приходилось, рискуя свободой, ездить по всей Европе и «отмывать» грязные деньги (у жены Ленина Крупской есть об этом трогательные воспоминания). Как видите, Ленин жил здесь очень активной личной и общественной жизнью, и, гуляя по дорожкам прекрасного парка Монсури, он придумал немало такого, от чего Россия и по сю пору не может очухаться.

Эти две длинные улицы левого берега Парижа – Вожирар и Лекурб – редко поминают путеводители и редко навешают туристы. Тем больше у нас с вами оснований прогуляться по ним, тем больше надежды набрести на уголки повседневной парижской жизни, не затронутой туристической лихорадкой, исконно парижские улочки, рыночки, магазины. Несмотря на беспардонное наступление новостроя, многое еще уцелело в XV округе, ибо он велик, один из самых больших округов Парижа. К тому же у нас с вами свои, особые причины посетить эти места: XV округ между двумя великими войнами века считался едва ли не самым русским округом Парижа, в не меньшей, а пожалуй что, и в большей степени, чем правобережный XVI. И хотя поредела в военные и послевоенные годы русская колония Парижа, распалась русская инфраструктура, вполне офранцузились эмигрантские внуки – поди отличи от французов! – а все же набредаешь иногда в XV на уголки, напоминающие о великих днях той эмиграции (эмиграции поистине уникальной, какой Франция и не упомнит, ибо, незначительная по численности, она создала в чужом городе особый русский мир и высокого накала духовную жизнь, оставила в культуре приютившей ее страны благие, повсеместно ощущаемые следы).

Упоминания о тогдашнем XV округе попадаются и в эмигрантских (увы, не слишком многочисленных) мемуарах, и на страницах старых русских газет и журналов – иной раз просто в рекламе здешних магазинов, вроде знаменитого гастронома Стамбули, обувного магазина «Орел», русской сапожной мастерской, русского кинематографа, русского магазина готовой одежды. Все рекламные объявления обещают обслужить «за умеренную иену и в рассрочку», да еще гарантируют качество с непременною присказкой – «как бывало когда-то в России». Клиент тогдашний еше помнил, как бывало. Именно на эти две улицы, на рю Лекурб и рю Вожирар, зазывают с пожелтевших газетных листов объявления русских адвокатов, русских врачей и русских церквей, ибо здесь, на Вожирар, на Лекурб, в примыкающих к ним переулочках, близ станций метро «Конвансьон», «Волонтер», «Севр-Лекурб» или «Коммерс» кучно жили некогда русские изгнанники. Открываешь мемуары какого-нибудь Гуля – и вот она здесь, рю Лекурб: