Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер - психограмма диктатора

Довольно часто он имитировал стиль проповеди католических священников. Как пасторы начинали свою проповедь как бы издалека, рассказывали об Адаме и Еве, так и «Гитлер в первой части речи говорил о создании партии в 1919 году, длительном периоде борьбы, а затем переходил к успехам, которых достигли нацисты, придя к власти». «Он следовал при этом методе, как католическая церковь, где перед началом проповеди читают из Евангелия».[227]

Выступая на партийном съезде 12 сентября 1936 года, Гитлер сказал: «Чудо, что вы нашли меня среди многих миллионов! И что я нашел вас, это — счастье для Германии!» Историк Домарус совершенно точно установил, что это — перефраз из Евангелия от Иоанна.[228]

Также Гитлер любил стилизовать окончания своих речей под католическую молитву. Речь, произнесенная 6 октября 1935 года в честь дня поминовения в Бюкеберге-на-Хамельне, заканчивалась словами: «Да сохранит наш народ правильную веру, да пребудет с ним внутренний мир и да преисполнимся все мы мудрости и благоразумия, чтобы вести праведные дела, и пусть наш народ и Германия живут вечно!» В личном завещании Гитлер в последний раз проявил свою самоидентификацию, написав, что «теперь, в конце своего жизненного пути» берет в жены девушку, которая так долго хранила ему верность. По мнению Фридриха Хеера, эта формулировка дословно заимствована из католических некрологов и надгробных проповедей.[229]

Выбор наследника после смерти Гитлера должен был сделать сенат, для которого в новой рейхсканцелярии был построен специальный зад. Однако этот орган так и не был создан. В фантазиях Адольфа Гитлера сенат мыслился как ватиканский совет кардиналов, избирающий Папу. 31 марта 1942 года Гитлер сказал, что «выборы фюрера должны будут проходить не на глазах всего народа, но за закрытыми дверями. Так же, как и во время выборов Папы, народ не знает, что происходит за кулисами. У кардиналов это однажды так далеко зашло, что они замуровали себя в зале выборов».

Великолепная память Гитлера имела серьезные всемирно исторические последствия. Фюрер не был способен забыть что-либо. Принимая во внимание данное свойство его психического склада, можно разобраться в многочисленных особенностях характера Адольфа Гитлера.

Историк Йекель указал на свойственный фюреру «панический страх» изменить свое мнение. Он считал, что подобное для руководителя государства недопустимо. В противном случае, он должен быть готов к неминуемым последствиям данного шага. «В таком случае, ему придется отказаться от дальнейшего освящения своих политических действий перед широкой общественностью. Поскольку он однажды уже не смог скрыть своей ошибки, нет гарантии, что подобное не произойдет и во второй раз».[230]

Косность мышления Гитлера, его склонность к самовнушению бросались в глаза многим людям, которые знали его. По мнению Брозцата, «идея фикс» Гитлера не только придала «прочность и целеустремленность» нацистскому движению, но и определила его мировоззрение. «Способность Гитлера к самовнушению, целеустремленность в политике и образ врага сочетались с фанатичной верой в идеологические мифы, что на первых порах помогало ему, но затем полностью лишило связи с реальной действительностью, в результате чего после начала второй мировой войны он решил воплотить свои мифические идеи в жизнь».[231]

Постоянство и точность его эйдетической памяти объясняют и своеобразие торжественных мероприятий в честь жертв ноябрьского путча 1923 года, которые не были похожи ни на одно поминальное празднество, существовавшее в других обществах. Его фотографическая память полностью реконструировала историю. События того далекого ноябрьского дня из года в год повторялись во всех деталях. Торжественная перекличка, где штурмовики выкрикивали имена погибших товарищей, символизировала присутствие мертвецов среди живых.

Именно своеобразие памяти Гитлера буквально зациклило фюрера на «унижении Версаля», и он снова и снова возвращался к этой теме, консервируя ее для новой реальности.

Сам Гитлер и его современники весьма серьезно пострадали от впечатлений, которые произвели на фюрера те или иные исторические события. Бессистемная мешанина исторических фактов, сплавленная его довольно своеобразным мышлением в некий конгломерат, воспринималась затем Гитлером как генеральный план действий и главный ориентир в политике.