…Ползли по полям сражений и ядовитые облака. Как и во времена Александра Македонского, общественность осуждала нерыцарское, негуманное оружие. Германцы применили его первыми, будучи твердо уверены, что победителей не судят. Ну, а непобедителей? О таком им не хотелось думать, уже на последнем издыхании, в 1918 году началось «наступление Людендорфа», снова стал близок Париж и, с позиции в 130 километрах от французской столицы, по ней открыла огонь пушка «Колоссаль», ствол которой, длиной 37 м, поддерживался тросами — чтобы не прогнулся под своим же весом (рис. 1.17). Вес снаряда калибром 210 мм составлял 120 кг (из которых на ВВ приходилось немногим более 10 кг) — полевые гаубицы стреляли и более мощными, а уж сколько гаубиц можно было изготовить вместо одной «Колоссаль» — лучше не упоминать. Глупость часто прячется за рачительностью: когда 210 мм ствол, после пары десятков выстрелов, в каждом из которых его распирали газы двухсоткилограммового порохового заряда, изнашивался, его снимали, везли на завод, растачивали до 240 мм, и, вкупе с комплектом новых снарядов, снова везли на позицию. Пушка выпустила по Парижу 367 снарядов, рассеявшихся по всему городу. Ни один из них не был настолько могуществен, чтобы полностью разрушить каменный дом, но на нервах обывателей поиграть, конечно, удалось.
Рис. 1.17. Выстрел германского сверхдальнобойного орудия «Колоссаль» по Парижу
Нелепая в военном отношении «Колоссаль» была шедевром внутренней баллистики: разогнать снаряд в тринадцать пудов до скорости 1700 м/с непросто. Ни бездымные пороха, ни самые прочные стали не способны обеспечить такое, если ствол орудия короток. А при значительном увеличении длины ствола эффективность разгона падает: снаряд настигает волна разрежения в пороховых газах.
Вернемся к рис. 1.7 и представим, что поршень двигается в обратном направлении. Если он движется медленно, газ успевает занять освободившийся объем и давление выравнивается (в стволе оно поддерживается за счет продолжающегося горения пороха). Но, чем выше скорость поршня и расстояние от источника газа, тем большее время необходимо образуемому порохом газу, чтобы компенсировать разрежение вблизи поршня-снаряда, а ведь скорость распространения возмущения (скорость звука) в разреженном газе меньше, чем в сжатом. Поэтому плотность газа и его давление на снарядное дно снижаются, несмотря на продолжающуюся «работу» пороха — образуется волна разрежения, правда, не имеющая, как ударная, резкой границы. Снизить влияние этого явления удалось, подобрав закон горения пороха.
…Центральные державы были сломлены материально-техническим и численным превосходством противника. Наступление Людендорфа было последней конвульсией германской армии в той войне. И проиграл райхсвер не после мифического «удара в спину» со стороны революционеров и «предательской элиты», а — уступив в соревновании снарядов и стволов.
2. Пробить, промыть, проткнуть! А для этого — найти!
…Победители запретили Германии многое: создавать самолеты, танки, тяжелые орудия… Запрет производства 9 мм пистолетов выглядел переходом границы, отделяющей обычную глупость от идиотизма. Автор почему-то уверен, что не обошлось в этом деле без занимавшего высокий пост, вспомнившего о своем героизме…
…Вылез из автомобильного салона («Боже, как воняет бензином эта самобеглая коляска!»), рокочет артиллерийский барраж (не слишком близко, но зачем глупый риск, в самом деле!), в голове чуть пошумливает от французского, коллекционного…
«…От имени… За храбрость перед лицом противника награждается…» Ну, и прочая ерунда… Этот постарался приодеться, но — все равно не по форме…
— Что это у вас в кобуре, лейтенант?
— Люгер-Борхардт образца 1908 года, немцы называют его Парабеллум [6] Оборванное латинское изречение: Si vis pacem, para bellum (Хочешь мира — готовься к войне!). И действительно, в 1908 году настроения в Германии были такими, что упоминать о первой части изречения было бы неприлично
, сэр. Чертовски удобная штука в окопе, сэр…
— Oh, really? Позвольте взглянуть…
Слова не растягивает, значит — не закончил Сэндхёрст, из штатских… Боже, какие ногти… Неужели трудно выделять в день по часу, чтобы приводить их в порядок? А Парабеллум — тяжелый, сразу улегся в руку, как будто здесь и родился…
Читать дальше