Аркадий Галинский - Не сотвори себе кумира

Но чаще всего газет не хватает, и тогда организуется совместная их читка. А поскольку футболистам ничто человеческое не чуждо, каждому желательно услышать оценку и собственных действий, на худой конец даже косвенную. Например, если вы защитник или полузащитник, — такую: «Более получаса линия обороны гостей, поддержанная полузащитой, хладнокровно отбивала натиск хозяев поля». Но лучше, конечно, упоминание имени, пусть и мимолетное. «Красивая комбинация Иванов — Петров — Сидоров на двадцатой минуте могла закончиться голом, если бы Сидоров не замешкался, получив мяч в пяти метрах от ворот». Иванов и Петров, естественно, довольны, Сидоров же расстроен, так как считает, что мяч был передан ему чересчур резко, и мгновенно укротить его, а тем более без подготовки ударить по воротам не смогли бы ни Жаирзиньо, ни Мюллер, ни Пеле.

Впрочем, один и тот же матч разными газетами подчас оценивается по-разному, так что порой каждый игрок может выбрать наиболее приятный для себя вариант. В известной степени это оправдано еще и тем, что далеко не все участники вчерашней игры имеют достаточно полное представление о том, как складывалась она в целом. Большинство игроков очень резко, выпукло помнит детали, моменты, зачастую решающие, очень важные, иногда даже чисто физически «слышит» их, но общий ход матча могут оценить далеко не всегда. Правда, даже удобно расположившись на трибуне (или на скамейке рядом с тренером, врачом и запасными игроками), вы нередко так и не узнаете, что же в точности происходило на том или ином участке поля. Тут даже телевизор с его крупными планами бессилен. Он выхватывает лишь какой-то эпизод, фокусируя внимание на ведении мяча или борьбе за него, тогда как на соседних участках то и дело складываются довольно сложные отношения между противоборствующими игроками или даже целыми группами. Действует своя локальная «тактика нервов», а потому есть место разного рода хитростям, «микродрамам» и весьма самобытному подчас юмору. Все это, ежесекундно меняясь и синтезируясь, интегрируется состязанием «одиннадцати на одиннадцать» в целом — так что всякий раз, когда говорят и пишут о прогнозировании и изучении футбольной игры с помощью компьютеров, я (сознавая свое невежество) упорно не верю все-таки в то, что эта задача осуществима. По крайней мере до тех пор, пока в футбол играют люди, а не роботы.

Но мы отвлеклись. А тем временем в отель, где расположилась сборная команда СССР, начали прибывать газеты с отчетами о ее победе над бельгийцами. С каждым часом газет становилось все больше и больше. Броские аншлаги, крупные фото. Но где же почта из Москвы? Ее ждали, как всегда за рубежом, с особым нетерпением. Выступая в тот день с обозрением событий чемпионата мира по Центральному телевидению, я говорил о том, что больше всего опасаюсь неумеренно восторженных оценок игры наших футболистов с бельгийцами. «Сегодня в вечерних газетах и завтра в утренних, — говорил я, — вы наверняка найдете воодушевленнейшие описания блистательной победы нашей команды. Но два гола, первый и второй, удалось забить лишь благодаря грубейшим ошибкам вратаря соперников. А после этого бельгийцы как-то сникли, скисли. Но ведь против сломленного соперника играть всегда легче. Иными словами, матч с Бельгией не явился серьезной проверкой сил нашей команды. Таким образом, положение у сборной СССР сейчас необычайно сложное. Мощная, слаженная команда в ее лице пока что не просматривается. Тем ответственнее, как вы понимаете, оставшиеся дни подготовки. Везение, которое выпало в матче с Бельгией, дважды подряд спорт предоставляет очень редко».

Говоря об этом, я, конечно, не мнил себя пророком, просто память услужливо подсказывала сходные во многом ситуации прошлых лет и прежде всего 1968 года. Имею в виду четвертьфинальные матчи чемпионата Европы между сборными командами СССР и Венгрии (будапештский и московский) и то, что за ними последовало. Но тут прежде всего стоило бы выяснить, в чем состояли особенности двух состязавшихся команд, вначале — главные, то есть устоявшиеся, характерные, а затем и конъюнктурные, связанные со спецификой момента.

Тренер сборной СССР Якушин после проигрыша в Будапеште (0:2) говорил о том, что игра защитников его удовлетворила. Это заявление кое-кому казалось странным, если вспомнить об исходе матча. Однако и Якушин имел свой резон. Планируя действия сборной СССР в Будапеште, он не мог не понимать, что соперники советской команды, играя первый четвертьфинальный матч на своем поле, сделают ставку на нападение. Тем более что примат форвардов является традиционным отличием венгерского футбола. В атакующем ключе играет обычно и венгерская полузащита. Спрашивается, мог ли Якушин рассчитывать на то, что за девяносто минут венгерским форвардам и полузащитникам не удастся ни разу пробить по воротам? Надеяться на это, конечно, было бы легкомыслием. Но нельзя ли свести число таких ударов до какого-то минимума, скажем, до пяти-семи, и притом с позиций не безусловно голевых? Эта задача представлялась, вероятно, Якушину посильной — и она действительно была выполнена защитниками сборной СССР. Что касается «неизбежных» пяти-семи ударов, то, чтобы их взять, отразить, — на то у команды и вратарь! Причем вратарь способный, техничный, хорошо сыгранный с защитой, — Пшеничников.