Андрей Ветер - Интервью газете «Литературная Россия»

Андрей Ветер: Нарушитель несёт бремя огромного знания. Именно бремя, потому что много мудрости – много печали. А он знает и помнит так много, что обыкновенному человеку не по силам. Нарушитель живёт в человеческом теле, но человеком его назвать нельзя, хотя бы потому что он бессмертен и осознаёт это. Но я не склонен рассматривать его в качестве монстра. Человеческого в нём даже гораздо больше, чем можно представить. Он начинён тысячами прожитых судеб и помнит все их радости и страдания. Нарушитель занят поиском Абсолюта, ради него тащит эту непомерную ношу памяти.

Каждый выбирает свой путь.

Но он не азартный игрок. Азартный игрок – это Ван Хель. Он-то играет в борьбу добра со злом, прекрасно зная, что победить в этой борьбе нельзя. В отличие от Нарушителя, он смертен, но ищет опасностей, жаждет военных столкновений. А Нарушитель не играет в азартные игры. Он скорее похож на кропотливого учёного. Он занят поиском. Будучи членом Тайной Коллегии, он был осведомлён, в чём заключается Абсолютное знание. Просто он не имел возможности совместиться с этим Абсолютным знанием, прожить внутри него. Теория всегда остаётся теорией, опыт для каждого из нас важнее.

М.Е.: Люди, судьбы которых как бусины, нанизывает на невидимую, но крепкую нить, Нарушитель, выглядят с одной стороны безвольными пешками, с другой – взбунтовавшимися «куклами театра Карабаса-Барабаса». Их бунт, неважно, осознан он или нет, это желание свободы собственного выбора? А их пассивность перед судьбой – страх перед выбором?

А.В.: Думаю, что всякий бунт – следствие недовольства сложившимися обстоятельствами. Но не всегда этот бунт направлен против этих обстоятельств. Чаще – это просто выплеск эмоций, а не попытка изменить что-либо. Большинство людей, утверждая, что верят во что-то, в действительности не верят ни во что. Отсюда, пожалуй, и проистекает их пассивность перед судьбой. Чтобы сделать шаг осознанно, надо захотеть сделать этот шаг, а когда тебя подталкивают автоматном в спину, принуждая двигаться в конкретном направлении, это не есть свободный выбор.

Что касается Нарушителя, то он подталкивает людей незаметно. Его действия для них – просто проявление судьбы. Если кто-то вдруг узнаёт о существовании Нарушителя, то всё равно воспринимает это как небылицу. Никто не желает быть куклой, даже самый слабовольный человек.

М.Е.: Что делает Нарушитель? Пытается сыграть роль Бога или его вечного оппонента, без которого, возможно и само понятие Бога теряет смысл? Или ищет Абсолютного знания? Знания ради самого Знания. И, конечно, «умножает скорбь».

А.В.: Первоначально я вообще не знал, что история Нарушителя будет как-то развиваться. Я написал его Появление и забыл о нём. Напрочь забыл. Мне хотелось рассказать о Древнем Риме. Вечный Город всегда околдовывал меня. А Нарушитель был лишь мимолётном эпизодом, которому я, как это ни странно, не придал большого значения. Повесть первоначально называлась «Волки и волчицы». Я хотел прогуляться по истории человечества и рассказать о самых разных проявлениях «волчьей культуры» в жизни человека: индейские разведчики почти во всех племенах назывались волками, римские проститутки – волчицы, множество «волчьих» церемоний у охотников и шаманов, множество поговорок, где человек сравнивается с волком, и так далее… Магия занимала в моей задумке очень скромное место.

Издатель же, прочитав «Волков», схватился за повесть, сказал, что ему нужна эта книга, но её необходимо дописать. И в первую очередь развить линию Нарушителя. И вот тут моя прежняя задумка стала перерождаться во что-то совершенно другое. Пришлось раскручивать Тайную Коллегию. Если Энотея-Певица первоначально была лишь изумительной и не стареющей женщиной (был некий налёт таинственности, но не больше), то потом я сделал её тоже членом Тайной Коллегии, и поэтому после смерти её тело, наполненное магической силой, сохранялось и не разлагалось. Был у меня друид, воспитывавший прекрасную Браннгхвен, затем он тоже стал частью игры, затеянной Тайной Коллегией. Ну и всё такое… Магический мир стал расширяться и захватывать новые территории.

Возвращаюсь к Нарушителю. Он, стремясь к Абсолютному знанию и выстраивая для этого коридоры событий, не подозревает, куда приведёт его этот поиск. Да, в определённом смысле он пытается играть роль Бога, и на своём уровне ему это вполне удаётся: он ведь выстраивает жизни многих людей. Кстати, когда издатель реши изменить название книги (это первый случай, когда мою книгу переименовали), я предложил «Переступить через Бога». Нарушитель именно этим занимается – переступает через Закон, хотя в глубине души прекрасно понимает, что за это придётся расплачиваться. И всё-таки рвётся выше и выше. Такова уж человеческая натура.