Андрей Ветер - Интервью газете «Литературная Россия»

Что касается рисунков, помещённых в «Римский след», то изначально они создавались не как иллюстрации, но всё-таки внутренне я ориентировался на этот конкретный роман. Затем издатель решил включить их в книгу, и мне пришлось в срочном порядке дорисовывать, чтобы их хватило на каждую главу. В книгу «Белый дух» издатели почему-то отказались ставить иллюстрации, хотя я рисовал их специально. Мне жаль. Я хотел, чтобы все книги из цикла «Магистры времени» выглядели как одно целое, были выдержаны в одном ключе, начиная с виньеток и заканчивая стилем иллюстраций.

Когда выходила серия «Война традиций» я тоже выступал в качестве иллюстратора (как к своим, так и к чужим произведениям), но там я стремился как раз к обратному: сделать разные «внутренности» книг. Там были и графические рисунки, и акварель, и буквицы, и прочее, прочее. В той серии моя задумка увенчалась успехом.

Про иллюстрации скажу ещё одно. Я считаю, что рисунки к книгам не должны иметь непосредственного отношения к конкретным сценам. Они лишь должны отражать тему, фактуру и дух, а не воспроизводить эпизоды сюжета. Причёска, костюм, фигура, очертания дома – всё это должно служить своего рода подсказкой читателю.

М.А: Жив ли Нарушитель и встретим ли мы его снова на страницах Ваших книг или он растворился во Вселенском Ничто или сузился до бесконечно малой точки? Возможно, он просто ожидает Большого Взрыва, с которого начнется его новое бытие?

А.В.: Нарушитель жив. Он появится в очередной книге. И не он один. Но появится он (как Нарушитель) не в будущем, а в прошлом. В будущем ему предстоит быть обыкновенным человеком. В будущем он начнёт снова задавать вопросы о смысле жизни, тыкаться носом, как слепой котёнок, получать подзатыльники, мечтать о чём-то великом, не подозревая о своём великом прошлом. Когда-нибудь в нём, возможно, начнут пробуждаться какие-то воспоминания, он будет ощущать тягу к некоторым историческим событиям, но не сможет объяснить этой тяги. И тогда он займётся искусством, чтобы дать волю фантазии, ибо именно фантазии люди приписывают все самые необычные и дерзкие мысли.

«Литературная Россия» №16, 22 апреля 2005