Яна Рудковская - Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь

Сербская служба безопасности разместила нас в отеле «Хайят», который очень хорошо охранялся и стоил немалых денег. Кроме нас в этом же отеле проживала еще и грузинская делегация. На протяжении четырнадцати дней пребывания в Белграде каждый день, утром и вечером, наши комнаты – моя, Димина, Женина и Мартона – обыскивались с собаками в поисках разного рода компрометирующих и опасных предметов. Подъехали также наши московские друзья, очень серьезные люди, которые усилили охрану, выделенную нам сербской стороной. Мы жили, как на пороховой бочке, потому что даже при наличии людей, ежесекундно следящих за нашими передвижениями, нам несколько раз умудрялись подбрасывать в номер предметы, содержание которых находилось фактически за гранью добра и зла.

Но самое интересное творилось за пределами гостиницы. На первой же репетиции нам сломали искусственный лед-пластик: это была сборная конструкция, которая складывалась как паззл. Когда мы и наши ответственные за лед братья Бубликовы пришли на следующий день в зал, то с ужасом обнаружили, что все замки, соединяющие части нашего льда, были сломаны, вырваны буквально с корнем. Починить это покрытие было совершенно нереально. Пришлось срочно заказывать новый лед в Чехии.

Тем временем я с грустью наблюдала, как наш Дима почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Как назло, нам не повезло с «соседями» по выступлению – перед нами были 17-м номером румыны с громоздким роялем, а после нас – 19-м номером греки с не менее увесистой конструкцией. Посередине 18-е – мы со своей подъемной лестницей и сборным льдом. Все декорации вносились и выносились в один и тот же проем сзади сцены, поэтому в перерывах неизбежно образовывался затор: кто-то должен был срочно унести, а кто-то срочно внести реквизит. На смену декораций давалось всего сорок секунд – и никакие ухищрения не позволяли нам уложиться в это время.

Главный режиссер Евровидения, понаблюдав за нашими отчаянными потугами, порекомендовал нам срочно поменять номер. Эта весть быстро распространилась среди всех участников и вызвала неописуемую радость Филиппа, который ходил довольный, потирая руки – ура, главный конкурент вот-вот выйдет из строя. Виктор Николаевич тоже даром времени не терял – слал мне «нежные» эсемески: «Ну что, ваша песенка спета?»

Осталось два дня до начала полуфинала. Мы собрались в фойе гостиницы на очередную планерку, куда пригласили и Фокаса. Планерки я устраивала каждое утро и каждый вечер, поскольку наша маленькая команда помимо непосредственно репетиций занималась еще и распространением промоматериалов в пресс-холле, мы совместно организовывали разнообразные акции с фанатами со всей Европы, а также готовили массу других сюрпризов.

Нервная обстановка, физические перегрузки и стресс сильно сказывались – все устали и мечтали только об одном: поскорей бы все это закончилось. Не выдержав, Дима рванул на себе рубашку и на повышенных тонах сказал:

– Это все, что нужно! Не надо ничего. Я просто выйду в белой рубашке, босой. Хватит уже изобретать! Что я, как дурак, по этой лестнице враскоряку ползаю?!

Фокас слушал нашу беседу и не понимал, что происходит. Раньше претензий в его адрес не поступало. Мало того, он привык к тому, что его все беспрекословно слушаются, а тут явное недовольство. После того как переводчица перевела ему суть нашего разговора, Фокас еще немного посидел с нами и предпочел тихо ретироваться.

А мы остались, предоставленные самим себе. Я развела руками – ну что ж теперь поделаешь. В крайнем случае, действительно, Дима выйдет и просто споет. Но все же время еще оставалось. К тому же намечалась украинская вечеринка, где должны были быть союзные республики, и нам принесли приглашения на всю делегацию.

Зная, что Батурин – спонсор Ани Лорак и, естественно, против нас, я удивилась и позвонила Филиппу:

– Филипп, я тут приглашения получила на украинскую вечеринку… Ты уверен, мы действительно приглашены?

– Конечно, приходите! – весело ответил Филипп. – Я вас очень-очень жду.

– Но там будет Виктор Николаевич, – осторожно пояснила я. – Он вроде как спонсирует…

– Ну что ж с того. Яна. – Мне показалось, что на том конце провода Филипп пожал плечами. – Я понимаю, что Виктор не прав, так нельзя. Но вы приходите обязательно, мы все-таки друзья, столько вместе пережили…

Через пятнадцать минут получаю эсемеску от Виктора Николаевича: «Только суньтесь. Я вам свет и звук отключу». Это сообщение нас только раззадорило – если раньше мы сомневались, то теперь решили пойти, во что бы то ни стало. По традиции свои песни должны были исполнить все присутствующие участники Евровидения, в том числе и Дима. После Верки Сердючки он вышел на сцену и вопросительно посмотрел на меня, мол, сколько петь? «Четыре», – показала ему четыре пальца правой руки. Вообще-то изначально планировалось спеть две. Но гулять, так гулять.