Светлана Рябцева - Дети восьмидесятых

«Раз-два-три» — шесть секунд на перестройку, и класс готов к работе. Настраиваются охотно и весело, играючи.

В сентябре пришла ко мне домой Л. А., новый классный руководитель моих, теперь уже её, четвероклассников. Состояние её наводило на мысль о том, что сейчас будут прикончены все наличные запасы валерьянки в доме, она никак не могла успокоиться: плакала, жаловалась, возмущалась.

— Я с ними больше не могу! Они такие идиоты! Ничего не понимают! Я со всех сторон только и слышала: «Третий «Б» ах, третий «Б»! А они оказались такие… такие… Я на них кричу, кричу, уже голос сорвала, а им хоть бы хны! Меня вообще не замечают, вроде я — пустое место!

Знаешь, я никогда на них не то что не кричала — голоса не повышала. Криком и оскорблениями в человеке достоинство не вырастишь. Ты пробовала говорить с ребятами спокойно и уважительно, как ты говоришь в учительской?

— Нечего сравнивать! То учителя, а то дети. Какое там ещё уважение — они же шумят! Отношения были безнадежно испорчены с первого дня. Класс попал в трудные условия. Разъехались многие ребята (родители получили квартиры), уехала и Лена Щ., лидер, Остались 20 человек, да прибыло пополнение — 15 новеньких. Разных… Конфронтация с классным руководителем. Меня в школе уже нет. Но коллектив сумел выстоять и победить обстоятельства, заслужить уважение. «Доброжелательные, дружные, трудолюбивые, умелые, ответственные, учатся радостно и охотно» — так отзывались о ребятах учителя. Появился новый лидер — Таня М. (В V классе она уже возглавила пионерскую дружину.) Оказалось, что у многих ребят сформировалось замечательное качество: они не рвутся к власти, но в нужный момент могут взять на себя самое трудное, подставят плечо, выручат.

Через год ребят взяла Раиса Федоровна, прекрасный человек и педагог, а Л. А. нашла себя в пионерской работе, ведь она обладает многими ценными качествами, многое знает и умеет… Не может только управлять классным коллективом (ей давали и VIII, и V классы — везде такой же итог, так как действовала она только силовыми методами). А ведь этому можно научиться, хотя предмета такого — увы! — нет в вузе.

Знаю многих хороших учителей, которые до срока седеют, зарабатывают весь букет болезней, вырастающих на крепко политой нервной почве.

Как-то на курсах повышения квалификации преподаватель предложил нам игру: кто больше вспомнит и запишет слов на н за пять минут. Читали по очереди под горький смех остальных: почти у всех список открывался словами нарушение, наказание, наглядность, неприятность, неврастения. У кого что болит… А ведь вообще-то работа в школе — дело весёлое, радостное, если знать, как за него взяться. Обидно, что иные бегут из школы куда глаза глядят, и только потому, что не умеют управлять классом, не нашли с ребятами общего языка. Но это вопрос техники.

Порой технику общения заменяют совсем другими методами… Они позволяют создать видимость благополучия, тишь, гладь и божью благодать, к великой радости проверяющих всех рангов. А в глубине, силой загнанные под гладь, копятся и бурлят такие темные силы, что вместо божьей благодати вдруг высунутся наружу рога и запахнет серой.

А. С., добрый, мягкий человек (когда-то она учила нас — спасибо ей за все!), рассказывая в учительской о IV классе, не находит слов:

— Я не знаю… Это какие-то звереныши…

А три года назад мне ставили в пример их учительницу.

— Что-то шумно у вас… Вы посмотрите, какой класс у Л. И. Сидят — не шелохнутся, ловят каждое её слово. Вот как надо воспитывать детей!

Поскольку устроена я самым что ни на есть скептическим образом и не способна поверить как в скоростное выращивание яблок, так и в скоростное воспитание детей, то пошла выяснять, в чём же там дело. Посидела пару дней на уроках и была вежливо выставлена за дверь вконец обессилившей от моего присутствия Л. И.:

— Поймите, я не могу работать, когда в классе посторонние!

Понимаю, понимаю… С методами познакомилась и удаляюсь на цыпочках, втянув голову в плечи по самую макушку. И потом не скоро еще обретаю присущую мне резвость. А Л. И. обхожу с тех пор по дуге с астрономическим радиусом.

Первоклассник уронил ручку. Она упала в полной тишине со страшным грохотом. Все обернулись. Л.И., пронзив чёрным глазом преступного нарушителя дисциплины, тихо и зловеще:

— Это еще ш-ш-Ш-ШТО?

Общее оцепенение. Даже мне, никоим образом не причастной к ронянию ручек, захотелось немедленно спрятаться в собственном кармане. На всякий случай…