Елена Трибис - Гипотезы и заблуждения, о которых должен знать современный человек

Однако прочие источники («Киевско-Печерская патерика», записи иностранных торговцев и путешественников) свидетельствуют как раз об обратном — народ крайне отрицательно отнесся к самой идее и ее реальному воплощению. Массовые волнения прокатились по новгородской земле, восстание Вадима Храброго было жесточайшим образом подавлено уже дружиной Рюрика, «откликнувшегося» на призыв старейшин и принесшего единовластное правление скандинавов в Древнерусское государство на два с половиной века.

Сторонники т. н. норманнской теории утверждают, что «призыв» воинственных «пенителей морей» — варягов — стал поворотным моментом в истории славянского государства, началом его прогрессивного развития. В основе упомянутой теории лежит мнение некоторых исследователей о несравнимо более высоком относительно славян уровне цивилизованности западных государств. Так ли это на самом деле? Объективные данные свидетельствуют как раз об обратном. Собственно, праславяне, по данным античных историков, имели очень тесные этнические связи со скифами — греческими племенами, обитавшими в Северном Причерноморье, в бассейне реки Рось до III в. н. э. Описываемые древнеславянские племена, судя по всему, были уже тогда довольно высокоорганизованными, о чем свидетельствуют рабовладение, частная собственность, развитые торговые отношения с арабами, кавказцами, греками, а также варягами.

Данные археологических раскопок древнеславянских поселений, письменные свидетельства известных и авторитетных историков своего времени ал-Масуди и Иордана указывают на существование до прихода варягов на славянский престол мощного и сплоченного объединения племен, возглавляемого славянским же князем. Византийские историки также упоминают о племени россов — развитом и независимом, широко известном на прилежащих и отдаленных территориях. Со временем многочисленные восточнославянские племена (уличи, поляне, радимичи, северяне и др.) объединились в Древнерусское государство, называемое также Куявией, как минимум не уступающее по уровню организации скандинавским племенам.

Скорее даже совсем наоборот — варяги, или викинги, по данным современных исследователей, весьма существенно отставали в своем развитии от славян. Для скандинавских народов, в принципе, в середине IX столетия н. э. была характерна первобытнообщинная формация (вспомним, что праславяне знали рабовладение, что на уровень выше).

Русские воины не уступали по военной оснащенности варягам

По большому счету, между славянами и викингами существовала своеобразная пропасть. Воинов, уходивших в варяжские дружины, родственники начинали считать умершими и оплакивать. Дружинники вели исключительно «военно-полевой» образ жизни, не образовывая семей, не заводя собственного хозяйства. Во главе варяжских дружин назначались конунги — вожди. Несмотря на кажущиеся большие лидерские задатки, эти ярлы не так уж далеко продвигались в деле организации воинствующих скандинавов; считалось, что вне побоищ в стане варягов нет единства и дисциплины.

Конечно, победы варягов оставили о себе след в веках, напор и безудержная храбрость позволяли им буквально сминать воинов как развитой Европы, так и славянских поселений. Однако методы, которыми они достигали всякой потери инстинкта самосохранения, также запечатлены в памяти народа — пресловутые мухоморы, употребляемые ими в пищу перед боем, давали свой необыкновенный опьяняющий эффект. Нападения таких безумных воинов далеко не всегда можно было отразить силами по большей части мирных славянских поселений, поэтому временами нашим древним предкам приходилось платить дань скандинавам.

Каким же образом складывались отношения славян с варягами? Собственно, отношения с воинственными скандинавами существовали на Руси с древнейших времен, о чем свидетельствуют отрывочные данные из «Киевско-Печерской патерики» и наблюдения иностранных историков. Вероятнее всего, на восточнославянских землях существовали варяжские поселения, которые выполняли функцию «временного пристанища» для заезжих торговцев, а согласно другим источникам, своеобразных колоний, в которых поселялся простой люд, что очень красноречиво свидетельствует против норманнской теории — вряд ли кому-то захотелось селиться среди полудиких.