Юлия Андреева - Ближнее море

Стопы незнакомки были обмотаны тряпками, поверх которых странная дама закрепила полиэтиленовые мешки, плечо оттягивала тяжеленная матерчатая сума, на голове посверкивала серебряная корона, вроде тех, что покупают маленьким девочкам на елочный бал.

Женщина проследовала по Невскому до Марата, остановилась на секунду около «Сайгона», поймав на себе несколько недоброжелательных взглядов.

Кто она и откуда? Затерявшаяся в переплетении миров королева? Беженка?

В памяти всплыл образ из какой-то полузабытой легенды – юная девственница с мешком золота на спине идет через земли королевства и никто не покушается ни на ее честь, ни на богатство, ни на беззащитность.

Девушка с мешком золота все шла и шла, ночуя на грязных постоялых дворах, в стогах сена, а то и просто на голой земле.

Девушка шла, и рядом с ней шло время. Давно истрепалось ее некогда красивое, подаренное королевой платье, сбились и прохудились туфельки. Поседели прекрасные золотые волосы, а сама она превратилась из юной в старую деву. Но путешествие все не заканчивалось.

В своем замке король давно позабыл о начатом много лет назад эксперименте, не предполагая, что девственница с мешком золота смогла уйти дальше королевского парка. А потом умер и сам король, умерли королева и их дети. А странница все шла и шла, не ведая, когда и где закончится ее путь.

Впрочем, если это именно она, то при чем тут корона?

Женщина в короне и обмотках была высока и стройна, ее лицо, правильные черты которого напоминали статую, казалось изможденным и уставшим. Она давно мечтала остановиться где-нибудь, сбросив с плеча тяжелую ношу.

Наконец, приметив бабку с пирожками, она, вздохнув, подошла к ней и, достав из складок платья несколько монет, ткнула в хот-дог.

Когда «незнакомая королева» – из-за величественного вида я решила называть ее именно так, – сняла с плеча суму и поставила ее на асфальт, послышался звон монет.

Я ни разу не слышала, как звенит золото, но уверена, что это было именно оно.

Заметив мое внимание, дама заговорщически усмехнулась, отчего ее детская корона засверкала вдруг подлинными бриллиантами.

Я все время хожу по краю. Во сне я даже вижу его: вдруг под ногами раскрывается бездна, и я застываю над ней.

Я застываю над бездной, иногда начинаю хвататься за ускользающий мир, реже лечу.

Когда я летаю – мир шутит со мной, пряча удобные берега, если я лечу над водой, или исчезает сама земля. Кругом лишь обманки-звезды, а крылья уже устали.

Иногда, когда мне удается сохранить равновесие на краю, моя бездна обращается в мохнатого хищника и кидается на меня из засады.

Я все время хожу по краю. Я каждую секунду на грани. Под моими ногами если не болото, то зыбучий песок, если не океанские глубины, то воздух или даже огонь.

Я всегда на краю, и даже ты, в ком я тщетно искала опору, – не прочная стена, за которой я хоть на время могу обрести покой, а призрачное счастье, к которому боязно прикоснуться – вдруг исчезнет.

Моя дивная тайна, даже ты не удержишь меня на краю бездны, когда подует попутный ветер и придет время улетать.

Я очень белая, и солнышко мою кожу не жалует, чуть не досмотришь – ожог.

Тем не менее, работать довелось в Японии, где летом если и выходишь на улицу, то дальше уже приходится передвигаться короткими перебежками от магазина к магазину. Влетаешь, бывало, в двери магазина – и под кондиционер.

Зная эту мою проблему, желающие пригласить меня на пляж или на прогулку японцы покупали крохотный пузырек с солнцезащитным кремом под названием «SUNKILLER».

Таким образом, этот пузырек стал своеобразным знаком свидания.

Не знаю, как правильно перевести – «солнцеубийца» или «убийца солнца». Для меня был важен сам результат. Да и вот история осталась.

Мама: Ты на мужиков как смотришь? Тебе главное, волосы подлиннее. Не ум, не красота, не деньги. Вот патлы сальные по плечи или хвост за спиной – и все!

Я: А тебе что в мужчинах нравится?

Мама: Ну, чтобы волосы были густые-густые и чтобы на затылке плоечками лежали. Ах!..

Делаю покупки или когда, что называется, припрет, или желая исправить настроение.

Захожу в магазин, останавливаюсь возле пестрого ряда платьев.

Продавщица: Чего изволите?

Я: Настроение улучшить.

Продавщица (с видом профессионала): На какую сумму будем улучшать?