Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых - Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Что касается английского издания, то, конечно, не следует ничего предпринимать, не справившись с мнением G. Kana, [3]который хлопочет в Америке. Я только хочу довести до Вашего сведения, что появившиеся до сих пор на английском языке две моих книги вышли сперва в Англии, а потом в Америке – и у различных издателей, [4]и это нисколько, как нам известно со слов Leo, [5]не помешало их удачному распространению. Я даже склонен думать, что распространение в Америке облегчится, если будет там заявлено, что книги уже появились в Англии. Но все же я думаю, что необходимо об этом списаться с G. Капом. Как видно из его письма, у него есть знакомства и в мире издателей, и в мире писателей, и он легко может разрешить наши сомнения. Кажется, это все, что нужно было мне Вам сообщить по делу об англо-ам<���ериканских> изданий .

Очень нас всех огорчило, что Вы пишете о своих головных болях. А<���нна> Е<���леазаровна> боится, что Вы опять слишком много работаете и забываете о «прижиме». Хотя Вы и хорошо полечились и отдохнули летом, но все же в работе нужно соблюдать меру и нельзя игнорировать правила гигиены. Нужно дышать (т. е. выходить в Тиргартен [6]), нужно двигаться, ходить. Я уже давно с этим примирился и в Париже буду тоже по правилам жить. Нужно и Вам так поступать и, в этом смысле, отдать себя в распоряжение Мирре Яковлевне, как я отдал себя в распоряжение Анне Елеазаровне.

Ф<���аня> И<���сааковна> поправляется. Конечно, телеграмма Ваша ее очень успокоила. [7]В Виши она к нам приедет еще на недельку, так что во второй половине октября она уже будет в Берлине и расскажет Вам сама обо всем, что ей принесло это злосчастное лето.

О Ремизове ничего Вам не могу сказать. Возможно, он уже сам Вам ответил – а я уже давно ему не писал и давно от него ничего не имел. Летом, когда лечишься в особенности, письма пишутся плохо. Я думаю, однако, что он не откажется написать о Н<���адежде> Вас<���ильевне Плевицкой> – но далеко не уверен, что выйдет у него то, что нужно. Вы ведь его знаете – он, вернее всего, начнет по-своему рассказывать то, что видит, и, пожалуй, Н<���адежда> Вас<���ильевна>, которая к его манере не привыкла, не останется довольной. [8]

Что до Герш<���ензона>, то я, как Вам писал, 225 д<���олларов> уже перевел ему. Теперь жду его указаний, как переводить дальше деньги. Он чего-то боится, и нужно быть очень осторожным. Теперь, когда Г<���ерман> Л<���еопольдович Ловцкий> будет в Берлине, лучше всего, чтобы Вы деньги, которые предназначены для Герш<���ензона>, просто ему давали, и мы уже тогда все устроим.

Анна Ел<���еазаровна> шлет Вам и Мирре Яковлевне свой искренний привет. И от меня такой же привет Мирре Яковлевне. Обнимаю

Ваш Шестов

P S. Поблагодарите от меня г-жу Ковину. [9]Письмо ее возвращаю Вам.

1. С.В. Лурье, см. прим. 8 к письму 7, от 11 марта 1924 г.

2. Американское издание книг Шестова в то время не состоялось.

3. Возможно, имеется в виду предприниматель, коллекционер и меценат Otto Hermann Kahn (1867–1934); Шестов мог передать его имя «русифицированным» инициалом G. (Герман).

4. См. прим. 4 к письму 6, от 28 февраля 1924 г.

5. Имеется в виду Лео (наст. имя Леви Ицхак) Лифшиц (Leo Lifschitz), торговец мехами, который вел свои коммерческие дела в тесном контакте с пушным бизнесом Эйтингонов. Шестов познакомился с Лифшицем в доме Эйтингона, когда бывал у него в Берлине.

6. Об особняке Эйтингонов, находившемся рядом с Тиргартеном, см. во вступительной статье.

7. См предыд. письмо.

8. Речь идет о предисловии, которое написал Ремизов к книге Н.В. Плевицкой Дежкин карагод (Берлин, 1925).

9. См. след. письмо.

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

27/X. <19>24

Paris (VI)

41. Rue de l’Abbé Grégoire

Дорогой Макс Ефимович!

Наконец, приехал в Париж. Пока еще живу у Сем<���ена> Вл<���адимировича Лурье> – но квартира уже у нас есть – А<���нна> Е<���леазаровна> с Наташей и Таней устраиваются, а через 3 или 4 дня и мне можно будет туда перейти. Видимо, Бог не без милости и иногда прощает людям даже большие их глупости: ведь, действительно, бросить, как мы сделали, квартиру, не имея другой, по нынешним временам не очень умно.

Получил Ваше письмо. Большое спасибо Вам – если американское издание устроится, то, конечно, исключительно благодаря Вашему желанию. Верно, Ф<���аня> И<���сааковна> уже говорила с Вами и передала, между прочим, что я думаю по поводу предложения г-жи Ковиной. [1]Мне кажется, что если бы теперь можно было бы выпустить в Англии < Les > révélations de la mort [2]и Гефсиманскую ночь , [3]то это очень бы помогло американскому изданию. Особенно, ввиду того, что, как я в этом не сомневаюсь, miss Harrisson [4]и кн<���язь> Святополк-Мирский, [5]у которых большие связи в Англии, всячески бы мне постарались помочь. Так что, по-моему, правильнее всего написать m-me Ковиной, чтобы она постаралась использовать идею miss Coventry. [6]