Эпсли Джордж Беннет Черри-Гаррард - Самое ужасное путешествие

И такой вывод подтверждается ещё целым рядом примеров в действиях людей из ближайшего окружения Р. Скотта, прежде всего лейтенанта Эванса. Дело в том, что признаки опасного изнурения людей появились спустя три месяца после начала маршрута. Очевидно, трёхмесячный срок — предельный для безопасной работы в данных условиях. За его пределами начинается борьба за выживание, где любое неблагоприятное стечение обстоятельств может оказаться роковым. В отряде Э. Эванса при приближении к базе (как впрочем, и в отряде самого Р. Скотта) часть людей уже оказывалась на грани истощения. Об этом же свидетельствует снижение темпа движения и, соответственно, более пологая «ветвь» графика начиная с конца января. К счастью для людей из отряда Э. Эванса, они возвращались ещё в конце антарктического лета.

Когда отдельные люди теряли способность идти, до базы оставалось до сотни километров. В этой критической ситуации наиболее здоровые, обеспечив оставшихся товарищей остатками продовольствия и снаряжения, уходили за помощью на зимовочную базу. В сложившейся обстановке любая случайность (это особо отмечает в своей книге Э. Черри-Гаррард при описании спасения лейтенанта Эванса) могла иметь роковые последствия.

В отличие от отряда Э. Эванса, Р. Скотт и его люди накануне гибели оказались в заведомо худшем положении, во-первых, из-за большого расстояния до базы (свыше 260 км) и, во-вторых, из-за наступившей антарктической зимы. В создавшейся ситуации эти обстоятельства не давали остаткам отряда Р. Скотта каких-либо реальных шансов на благополучное возвращение. Отряд Р. Скотта погиб, исчерпав возможность к действию. В свою очередь причины гибели участников похода на полюс обусловлены ошибками в планировании всей полюсной операции, из которых главная — несоответствие средств (прежде всего транспортных) и цели.

Здесь необходимо объяснить, почему именно Э. Черри-Гаррард возглавил последнюю отчаянную попытку спасти обречённых, оказавшись в роли, которая первоначально отводилась другим. Как уже известно читателю, в полюсной операции ни лошади, ни моторные сани не оправдали себя, и в конце концов люди сами впряглись в нарты. Видимо, ещё в процессе полюсного похода Р. Скотт пытался переосмыслить ситуацию и внести ряд коррективов относительно собачьих упряжек, роль которых резко возрастала. Собачьими упряжками в его экспедиции заведывал некто Сесил Мирз, фигура неординарная даже в созвездии личностей, зимовавших на мысе Эванс.

Р. Скотт принял его в экспедицию по рекомендации непосредственно Адмиралтейства. Этот человек с десяток лет прожил на Дальнем Востоке, хорошо знал его русскую часть, а также прилегающую Сибирь, которую однажды (если верить Р. Хантфорду) пересёк до мыса Челюскина. Он говорил по-русски, по-китайски и даже на хинди. Участник англо-бурской войны.

В глазах своих товарищей по зимовке это был бродяга из бродяг и вдобавок искатель приключений, соприкасавшийся странным образом с военным ведомством. Неудивительно, что Р. Хантфорд считает, что этот человек был связан с военной разведкой. Так или иначе, но именно С. Мирз закупил в Хабаровске и Николаевске на территории России несколько десятков собак для экспедиции Р. Скотта, проделав позже аналогичную операцию с лошадьми в Харбине (Маньчжурия), а также нанял каюра Дмитрия Гирёва и конюха Антона Омельченко — они стали первыми русскими, зимовавшими в Антарктике. Однако в экспедиции его отношения с Р. Скоттом не сложились, как считает Р. Хантфорд по вине последнего — он слишком любил объяснять С. Мирзу, как надо обращаться с собаками, одновременно недооценивая этот вид транспорта.

Суть распоряжений Р. Скотта накануне полюсной операции заключалась в следующем: присоединиться к полюсному отряду в районе склада Одной тонны для поддержки «главных сил» при движении на юг, забросить солидное пополнение склада Одной тонны в октябре или в январе, после чего возвращаться на мыс Эванс до дальнейших распоряжений. Так как судно могло ожидать полюсный отряд до середины марта, собачьи упряжки должны были встречать возвращающихся ниже ледника Бирдмора между 82 и 82°30′ ю. ш.

С. Мирз легко выполнил первое задание. Позднее лейтенант Эванс в своей книге «На юг со Скоттом» отметил роль собачьих упряжек и тот риск, которому они вместе с каюрами подверглись при возвращении на полуголодном пайке, особо выделив слова:

«Великодушие Мирза не должно быть забыто».

Буквально с каждым отрядом обеспечения, возвращавшимся на базу, Р. Скотт меняет задание С. Мирзу.