Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

Действительно, обстановка к этому времени в полосе 4-го Украинского фронта складывалась, как говорится, далеко не планово. 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко, 5-я ударная генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева и 28-я армия генерал-лейтенанта А. А. Гречкина продолжали боевые действия, стремясь сбросить войска 6-й армии немцев с Никопольского плацдарма. Но немецко-фашистское командование цепко держалось за Никополь и Кривой Рог. Оно делало все возможное, чтобы сохранить за собой марганцевые и железорудные разработки этого важного экономического района. Никопольский плацдарм играл не только роль щита от ударов с юго-востока. Его, очевидно, планировали использовать для прорыва к Перекопскому перешейку. На всем протяжении от Беленького до Горностаевки шли напряженные бои. А на правом крыле фронта вдоль южного берега Днепра, от Горностаевки и до Кинбурнской косы, растянулась оборона 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Г. Ф. Захарова и 1-го укрепрайона. Но и на этом участке противник имел два небольших плацдарма. В районе озера Вчерашнее части 4-й горнострелковой дивизии немцев удерживали хутора Саги. Они расположены километрах в двух-трех восточнее города Цюрупинска. А на Кинбурнской косе до батальона румын занимали Покровские хутора, вытянувшиеся вдоль Днепровско-Бугского лимана. Но если восточнее Цюрупинска плацдарм мог при определенных условиях, обеспечить свое назначение, то на Кинбурнской косе батальон воинства Антонеску, на мой взгляд, просто не успел удрать. Переправиться через более чем десятикилометровый лиман на виду у пулеметов и орудий прямой наводки — дело не легкое. Тут трудно сказать — румыны удерживают плацдарм или плацдарм удерживает их. Во всяком случае, при наличии такого водного пространства этакий «пятачок» не мог выполнить роли плацдарма.

Для полноты обстановки осталось сказать, что 51-я армия под успешным командованием генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера продолжала боевые действия на Крымских перешейках, подготавливая условия для последующего перехода в наступление. Но чтобы осуществить широкое мощное наступление на Крым, необходимо было (это понимали все) ликвидировать плацдармы на южном берегу Днепра, особенно Никопольский, нависающий над правым флангом и тылом 4-го Украинского фронта.

В условиях этой обстановки противник внезапно выбрасывает десант в районе села Кузьминка (это в десяти километрах от Херсона вниз по течению). Там развернулись напряженные бои. Дивизии корпуса были уже сосредоточены на рубеже населенных пунктов Малая Маячка, Старая Маячка, Большая Копани, а второй эшелон южнее. Штаб корпуса расположился на небольшой железнодорожной станции Брилевка. Здесь мы получили приказ быть в готовности частью сил корпуса во взаимодействии с войсками 2-й гвардейской армии, в течение 24 августа ликвидировать десант противника.

10-я гвардейская дивизия располагалась ближе к этому району, в крупном населенном пункте Большая Копани, поэтому решено было возложить эту задачу на нее. В голове уже возник план не только столкнуть десант в Днепр, но и на его плечах форсировать реку и самим захватить плацдарм. С этим намерением направился я к Келегейским хуторам, откуда решил осуществлять управление операцией. Ознакомившись с обстановкой, изложил командиру 10-й гвардейской кавдивизии план контрдесантных действий. Сказал, что его будет поддерживать 152-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк майора Костылева.

— Слушаюсь, товарищ генерал, все будет сделано. Один вопрос: какой полк прикажете готовить к форсированию?

— Это вы решайте сами.

— Слушаюсь, товарищ генерал. Свое решение я доложу.

Каждое его слово звучало как-то подчеркнуто отдельно, но в них не чувствовалось привычной армейской твердости.

Все было готово, но наша помощь, к сожалению, не понадобилась. Генерал Я. Г. Крейзер уже успел разделаться с десантом.

Надо сказать, что в результате частых перегруппировок части и дивизии за эти дни изрядно измотались. Казалось бы невелика Северная Таврия, но каждый километр разбитой, слякотной дороги стоил целых десяти.

Нам была предоставлена возможность доукомплектовать дивизии и хорошо подготовиться к предстоящим операциям. На охране побережья остался усиленный 133-й кавполк и эскадрон 138-го полка.

В эти дни мы серьезно изучили и проанализировали операции, проведенные корпусом со времени прорыва на «Миус-фронте», и в докладе командующему фронтом вновь поставили вопрос о необходимости создания штатных Конно-механизированных групп, управление которыми осуществлялось бы командующими со штабами, укомплектованными по штатам штаба армии. [9]Вскоре мы получили директиву, которую ошибочно восприняли как ответ на наш доклад. В ней говорилось, что в целях единообразия установить для частей и соединений корпуса наименование «4-й гвардейский казачий кавалерийский Кубанский корпус». Такие же ритуалы давались и кавалерийским дивизиям. [10]