Через некоторое время стало известно, что передовым частям 10-го стрелкового корпуса удалось перейти через Сиваш и захватить плацдарм на Крымском побережье. Легко представить себе, как шли они по пояс в ледяной соленой воде, увязая в топком, илистом дне, шли в глубокой темноте, не зная, что ждет их у противоположного берега. Ведь это были не времена 1737 года, когда русские войска под командованием фельдмаршала П. П. Ласси, переправляясь через Сиваш вброд, знали, что ночь надежно укрывает их от взора врагов. И даже не 1920 год (кстати, форсирование Сиваша тогда также было осуществлено войсками Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе и также в первых числах ноября), когда ночь все еще не могла в мгновенье повесить фонари на всем побережье и встретить хорошо организованным массированным огнем подошедшие к берегу части. В этих условиях любая рана, полученная на Сиваше, значила бы смерть. Но плацдарм был все-таки взят и надежно закреплен.
Когда наступление затухает, каждый приказ соединениям второго эшелона и резерва может означать ввод их в бой с целью развития боевых действий. Поэтому, когда генерал Пичугин доложил, что получено боевое распоряжение начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Бирюзова (это было в середине дня 5 ноября), родилась надежда, что корпус будет введен в бой в районе Перекопа. Нам было приказано под покровом ночи к утру следующего дня сосредоточиться в районе Красная Поляна, Екатериновка, Аскания-Нова.
Рассвет застал нас уже в новом районе. Здесь мы получили телеграмму Маршала Советского Союза Буденного в которой он тепло поздравил казаков, офицеров и генералов с 26 годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, пожелал приумножить боевую славу советской конницы. Казаки были уверены, что в день великого праздника корпус будет введен в бой на Перекопском перешейке. Мы знали, что обстановка там накаляется. Немцы успели подвести резервы и предприняли бешеные атаки, чтобы заткнуть брешь в своей обороне. Была вполне возможна попытка войск противника прорваться через Перекоп на Херсон. В связи с этим командующий фронтом приказал выбросить в район совхоза «Червоный чабан» одну усиленную кавалерийскую дивизию и занять там жесткую оборону. Этот совхоз расположен при входе в Перекопский перешеек. Было принято решение поднять по тревоге дивизию генерала Головского.
Начальник штаба Конно-механизированной группы генерал-майор Пичугин.
Василий Сергеевич — мой старый сослуживец. Еще в начале войны, когда формировалась на Кубани 50-я кавалерийская дивизия (под Москвой ей было присвоено наименование «30-я гвардейская»), Головской прибыл ко мне на должность командира 37-го кавалерийского полка. В первых же боях в лесах Смоленщины, а точнее, 27 июля 1941 года, полковник Головской при прорыве через большак Борки-Жарковский на реке Межа был тяжело ранен. Я был рад нашей встрече. Он уже генерал, командир дивизии.
Мы договорились, что комдив заедет в штаб корпуса и мы вместе прорекогносцируем район обороны. Через час Головской был уже у меня. Выехали в моей машине, чтобы в пути посоветоваться и решить необходимые вопросы.
— Имейте в виду, — сказал я Головскому, — войска фронта нацелены на наступление, а не на оборону. При вводе корпуса в прорыв ваша дивизия составит второй эшелон корпуса. Продумайте и разработайте вопросы, исходя из этого варианта. Надо быть все время в полной боевой готовности.
— Приказ на наступление не окажется для нас неожиданным, — заверил Головской.
Комдив тридцатой говорил спокойно и немногословно, без громких фраз. На его округленном добродушном лице не было заметно и тени беспокойства и озабоченности, но это только так казалось. Он был из тех командиров дивизий, которые очень надежны в обороне. У него всегда все до конца продумано: каждая складка местности грамотно использована в интересах обороны, каждый танк и самоходка, орудие и миномет, пулемет и автомат, все инженерные заграждения расставлены и оборудованы так, что ничего не улучшишь. Он хорошо и своевременно разгадывает тактические ходы противника и не упустит его оплошности; умело маневрируя своими силами и средствами, смело проводит контратаки. Поэтому-то мой выбор и пал на дивизию Головского.
— Интересное совпадение истории, — будто самому себе сказал Василий Сергеевич. — В 1920 году наши вышли к Крымским перешейкам в последних числах октября. И вот теперь, как по заказу, в это же время.
Читать дальше