Александр Кошкин: Штурмовик

Таким образом, появилась, наконец, реальная возможность того, чтобы долгожданный мир и спокойствие установились на афганской земле, чтобы был ликвидирован опасный очаг напряжения почти в самом центре Азии. Это, несомненно, отвечало бы интересам не только афганского народа, но и всех тех, кто искренне заинтересован в том, чтобы идти по пути разрядки, добиваться устранения существующих конфликтных ситуаций.

Однако эти процессы наталкиваются на ожесточенное сопротивление тех сил, прежде всего внешних, которые не хотят оставить Афганистан в покое. Они озлоблены тем, что события в Афганистане развиваются не по тому сценарию, как бы им хотелось, что им приходится отступать перед волей афганского народа, решительно избравшего для себя дорогу мира. Стремясь сохранить напряженность в регионе, они пытаются затормозить политическое урегулирование положения вокруг Афганистана, заблокировать те позитивные тенденции, которые появляются в нем в настоящее время. Продолжается и подчас приобретает еще более опасный характер вмешательство извне. В то время как правительство ДРА объявило и соблюдает условия прекращения огня, бандитам поставляются все новые партии вооружения, в том числе самого современного, например американские зенитные ракеты «Стингер». Как стало известно, американской администрацией в марте с. г. принято решение предоставить афганским душманам 600 таких ракет, значительная часть которых к настоящему времени уже передана контрреволюционным группировкам. С помощью иностранных инструкторов активизирована подготовка душманов в специальных лагерях, расположенных на территории Пакистана. Бандиты обстреливают города и деревни, устраивают взрывы и поджоги, сбивают гражданские самолеты, жестокими расправами стремятся запугать тех, кто выступает за примирение всех афганцев. ТАСС уполномочен заявить, что попытки сорвать курс на национальное примирение в Афганистане и достижение надежного политического урегулирования обречены на провал. Порукой тому — решимость афганского народа, последовательная линия правительства ДРА. Дружественная соседняя страна может и впредь рассчитывать на твердую поддержку Советского Союза.

Утром вызвал комполка, объяснил:

— У соседей ЧП. Самолет потеряли. Слетай, поищи.

— А где потеряли?

— А они сами не знают. Комэска у них вел четверку, возвращаются на аэродром, а ему диспетчер с командного пункта кричит: «Товарищ капитан, а где четвертый?» А товарищ капитан и знать не знает, что у него один из ведомых пропал. В общем, ищи под Салангом, там, где он с Аншером сходится.

Вот как так можно — не заметить, что у тебя ведомый пропал?! Я, когда звено веду, каждую минуту головой кручу, всех своих отслеживаю — это если в режиме радиомолчания. А если общаться можно, так еще и по рации постоянно доклады запрашиваешь, чтобы в курсе любой ситуации быть. А тут командир эскадрильи возвращается не с прогулки, с боевого задания, уже на посадку заходит и только тогда от диспетчера узнает, что у него от звена три самолета осталось.

Вообще, соседи наши, из 378-го отдельного штурмового авиаполка, давно чудят. Мы из Кандагара специально в Баграм прилетели, оказывать шефскую помощь 378-му. У них потерь неприлично много стало, за месяц четыре самолета потеряли. Начали выяснять причины, а они очевидные — плохая летная подготовка. Опыта у ребят нет, в летных книжках приписки, а без опыта даже на хорошей технике много не навоюешь.

Что ж, летим на Саланг, искать старшего лейтенанта Игоря Алешина и его самолет. Летим парой Су-25, я и мой ведомый.

Погода стоит отличная, в Афганистане в горной местности она почти всегда такая — солнце лупит по горам, снег в ответ сверкает, видимость, как порой синоптики говорят, «миллион на миллион». Только вот самолет в горах найти даже при такой видимости очень трудно. Камней вперемежку со снегом повсюду навалено, если в эту кучу еще самолет добавится, сверху его не увидишь. А радиомаяк у Алешина молчит.

Дошли до Саланга, ныряем в первое ущелье. А высота большая, горы здесь по три — пять километров. Кислорода в воздухе мало, движки тянут тяжело, маневры приходится делать на максимальной тяге.

Поискали в первом ущелье, ничего интересного не видим. Пошли во второе — тоже ничего, кроме снега и камней. А из третьего ущелья я думал, что уже не выйду. Нырнул в него сгоряча, а оно с таким сложным рельефом оказалось, да еще короткое. Начал вверх уходить, а тяги не хватает — вижу отвесную стену ущелья впереди и понимаю, что это конец.